Дуэль с Оракулом

Уссурийск

– Умер? – ахнула Катя, с жалостью глядя на подругу. – Сазонов? При тебе? Ты все видела?

Ирина отрицательно мотнула головой.

– Нет. Это случилось раньше. Когда я пришла, он уже задубел…

– Ужас какой! Я бы с ума сошла от страха!

– Я тоже испугалась.

– А завещание? Ты же не сразу вызвала полицию и «скорую»?

– «Скорая» ему была ни к чему. В полицию я позвонила, но они не торопились ехать. Ждала больше двух часов.

– Наедине с трупом? – побледнела Катя. – Я бы не смогла! Я очень боюсь мертвецов.

Ирина умолчала об обыске, который устроила в жилище покойного. Кате это знать не обязательно.

– Мне пришлось на кучу вопросов отвечать. Врачам, ментам… Кошмар какой-то! Словно я нарочно Виктора Петровича уморила. Все ли лекарства он принимал? Как он себя чувствовал? Вовремя ли обращался за медицинской помощью?.. Только я-то ему не указ! Он взрослый человек, сам решал, что делать.

– Ты нашла завещание? Прочитала?

– Его искать было нечего. Виктор Петрович хранил все документы в ящике комода, – призналась Ирина. – Имущество он отписал какой-то Ларисе Курбатовой.

– Это кто же такая? Племянница? Седьмая вода на киселе?

– Наверное. Он о ней никогда не говорил. Он вообще мало говорил о своих родичах.

– Вот так всегда! Одни ухаживают за стариками, а другие становятся наследниками…

– Хватит причитать! – возмутилась Ирина. – Зачем мне старый дом? Там все пропитано духом Сазонова, он мне мерещиться станет. Я и раньше… в зеркала старалась не смотреть. Казалось, он за мной оттуда подглядывает…

– Ужас! Женщины, что у него до тебя работали, тоже жаловались, что в доме нечисто.

Девушки сидели в кухне и пили чай. Катя купила пирожные, но у подруги испортился аппетит. Еще бы! Проторчать полдня рядом с мертвецом, у любого кусок в горло не полезет.

– А я бы от наследства не отказалась. Ты же храбрая, Ир! Дом продать можно, и земля кое-что стоит. Этих денег на покупку квартиры хватит.

– Квартира здесь, в Уссурийске? Ну, не знаю…

– Я бы ипотеку оформила. Главное первый взнос внести, а потом потихоньку выплачивать.

– У тебя одно на уме: деньги, квартира, – упрекнула ее Ирина. – Человек умер! Тебе его не жаль?

– Да кто он тебе? Привередливый старикан, который даже чаевых не давал. Знаю, что ты скажешь! Мол, он едва сводил концы с концами. Только это неправда! Была у него заначка как пить дать. Или счет в банке. В завещании про счет написано?

– Нет.

– Дура ты, Ирка! Надо было все там обыскать, каждый уголок! В сарай заглянуть, в погреб, на чердак! Нельзя быть простофилей… Теперь уж поздно. Поезд ушел!.. Слушай, а от чего он умер, Сазонов твой?

– Я думаю, от сердечного приступа. Одно странно, у него брови и ресницы обгорели, и ожог был на лбу.

– Да ты что?

– Менты сказали, от свечи. Он свечу жег перед смертью. Представляешь?

– Видать, предчувствовал свою кончину. Молился, наверное…

– Я его застала лицом вниз, не заметила ожога. А медики когда осматривали, удивились. Менты спрашивали, часто ли Сазонов свечами пользовался. Но я не знаю! Я же с ним не жила.

Она хлебнула чаю, поперхнулась и долго кашляла. Катя постукивала ее по спине и приговаривала:

– Пусть ему земля будет пухом. Не важно, что наследство не тебе досталось. Ты же бескорыстная…

– А еще… на стене напротив стола кто-то выжег закорючки.

– Кто? – заинтересовалась Катя. – Может, сам Сазонов?

– Он не был маразматиком. И стены в своем доме не портил.

– Откуда же тогда взялись закорючки?

– Вот и менты ко мне пристали, что да как? Выходит, кроме Сазонова, некому было стену разрисовать. Я сразу обратила внимание на эти… иероглифы. Поразилась. Зачем печной сажей стены мазать? Но то оказалась не сажа.

– Может, Сазонову что-то в голову вступило перед смертью?

Ирина пожала плечами и покосилась в окно. В вечерних сумерках уже светили фонари, с улицы доносились голоса подростков, которые бренчали на гитаре. Им было весело, они распивали пиво, курили и тискали девчонок.

– После выяснилось, что закорючки выжжены на дереве. Сазонов мертв, его уже не спросишь, что случилось!.. А по городу слухи пойдут… Меня с работы не уволят?

– Ты тут ни при чем, – заключила Катя. – Но у людей языки длинные, всякое болтать будут. Не парься, подруга! Слово к делу не пришьешь.

– Только у меня были ключи от дома Сазонова. Я могла зайти к нему в любое время. Вчера вечером, когда он умирал, я гуляла в парке… Одна! Я люблю гулять в одиночестве. Но лучше бы я сидела тут с тобой и смотрела дурацкий сериал.

– Чего это «дурацкий»? – обиделась подружка. – Нормальное кино!.. Послушай, ты о чем? – спохватилась она. – Разве Сазонова… убили?

– Нет, конечно.

– Из тебя могут сделать козла отпущения? Ты этого боишься?

– Надеюсь, вскрытие покажет, что Виктор Петрович умер по естественной причине…

* * *

Водитель грузовика, толстяк и балагур, помог Мушкетеру поменять колесо. Он не мог поверить, что бомбила заблудился в трех соснах.

– Да ладно! Ты гонишь, парень! – посмеивался он. – Тут одна проселочная дорога, которая ведет к трассе. По ней нечасто, но ездят.

– За всю ночь и утро ни одной машины не было. Ты первый!