Дух демона

Магистр Джоджонах уходил последним. Он задержался и еще раз оглядел место последнего упокоения Эвелина, размышляя о вере и вспоминая своего ученика, у которого он столь многому научился.

Когда они возвратились в лагерь, Джоджонах тайком вложил бриллиант в руку брата Браумина и велел ему своими глазами увидеть священное место. Он шепотом объяснил, как туда добраться.

— Я сумею задержать брата Фрэнсиса, пока ты не вернешься, — пообещал Джоджонах.

Брат Браумин не все понял, однако по тону наставника почувствовал всю важность этого посещения. Он уже готов был уйти, когда магистр Джоджонах остановил его.

— Возьми с собой брата Делмана, — попросил Джоджонах. — Он тоже должен увидеть и это место, и этого человека.

У брата Фрэнсиса здорово испортилось настроение, когда он узнал, что из-за обнаруженной поломки колеса отъезд придется отложить.

И все же перед рассветом караван двинулся в обратный путь. Кентавр, судя по всему, вполне окреп, хотя Фрэнсис пока не решался снять повязку. Наигрывая на волынке, Смотритель бежал рысью за повозкой Фрэнсиса, к которой его приковали цепью. Несколько монахов должны были бдительно следить за ним.

Магистр Джоджонах, братья Браумин и Делман за всю ночь и весь следующий день не произнесли ни слова. Посещение Аиды, казалось, лишило их дара речи. Каждый из них знал, что увиденное останется с ним до конца дней. Все трое размышляли о вере и собственном предназначении.

ГЛАВА 11

ТОТ САМЫЙ РОДЖЕР

Корчась от боли, Роджер стиснул зубами кусок деревяшки. Он оторвал рукав рубашки, крепко обмотал им ногу чуть пониже колена и привязал концы к другому куску дерева. Теперь он изо всех сил пытался затянуть жгут как можно туже.

Несколько раз Роджер терял сознание, проваливаясь в небытие и вновь возвращаясь в реальность своей темницы. Парень постоянно твердил себе: если он надолго потеряет сознание, то наверняка умрет от кровотечения. Рана от укуса крэгготской овчарки была глубокой, и оттуда не переставая, лилась кровь.

Наконец ему все-таки удалось остановить кровотечение, и Роджер, дрожа от холода и стуча зубами, весь в поту, привалился к земляной стене своей камеры. Место было ему знакомо — главный погреб, находящийся неподалеку от центра города. Знал Роджер и о том, что вход, а значит и выход, здесь был только один — люк на потолке, там, куда вела шаткая деревянная лестница. Сейчас оттуда, из щелей, пробивались лучи тусклого дневного света. Роджер догадался, что день клонится к вечеру и, когда стемнеет, надо будет что-то придумать и выбраться отсюда.

Он тут же понял всю глупость своих планов. О каком ночном побеге может идти речь, если у него едва хватило сил отползти от стены? Горестно усмехнувшись над бессмысленностью своей затеи, он повалился на пол и проспал всю ночь. Неизвестно, сколько бы еще длился его сон, но дверь в темницу с лязгом отворилась, и в подвал полился свет утренней зари.

Роджер застонал и попытался распрямиться.

По лестнице спускался поври, за которым шел сам Коз-козио Бегулне. Первый подошел к Роджеру и рывком поставил его на ноги. Роджер больно ударился спиной о стену. Он зашатался, но сумел сохранить равновесие. Если он упадет, эта тварь вновь заставит его встать, и новая встряска окажется еще больнее.

— Кто у вас применяет магию? — спросил Коз-козио Бегулне, подойдя к Роджеру.

Предводитель поври ухватился за лохмотья окровавленной рубашки и притянул парнишку к себе. Лицо Роджера находилось в каком-то дюйме от грубого, морщинистого и до невозможности отвратительного лица карлика. Парню стало душно от зловонного, обжигающего дыхания Коз-козио.

— Какую магию? — переспросил Роджер.

— Давайте собак! — крикнул Коз-козио.

Услышав лай, Роджер снова застонал.

— Кто у вас применяет магию? — требовательно повторил вопрос Коз-козио. — Сколько человек ею владеют? Сколько у них камней?

— Камней? — повторил Роджер. — Я не знаю ни о каких камнях и тем более о магии.

Сверху опять послышался лай.

— Я говорю правду, — срывающимся голосом прибавил Роджер. — Ведь я бы мог солгать и назвать любое первое попавшееся имя, и вы бы так и не узнали, что это ложь. Вы бы стали искать человека, которого нет. Но я не хочу лгать. Я действительно ничего не знаю ни о какой магии. Ничего!

Коз-козио, не выпуская Роджера, что-то негромко прорычал. Роджер испугался, что свирепый поври вот-вот откусит ему нос. Но вместо этого Коз-козио отшвырнул парня к стене и повернулся к лестнице. Похоже, нехитрые доводы Роджера его убедили.

— Свяжи-ка его хорошенько! — приказал Коз-козио своему подручному. — Сделай ему узел смирения. Мы желаем, чтобы наш гость чувствовал себя как дома.

Роджер не вполне представлял, что может означать «узел смирения», но, судя по злорадным усмешкам поври, предвкушавшим новую забаву, это не сулило ему ничего хорошего. Подручный достал тонкую ворсистую веревку и приблизился к парню.

Роджер сполз на пол. Карлик пнул его в живот, затем грубо заломил ему руки за спину.