Дух Древнего

Если сделаю всё быстро. Пробью защиту Неморшанского. Успею до его атаки. То начальник поезда с Кузьмой ничего не услышат и останутся жить, а я не нарушу своих правил. Своих собственных законов.

Это важно. Архи важно. Тем более сейчас, когда я слаб, и нить новой жизни только начинает проявляться. Нужно сделать её прочной. Заложить в её основу бесконечность. Только тогда я смогу вновь стать Великим Магом. Стать равным богам.

Мысли пронеслись в моей голове за одно мгновение. Сам Гермес не успел бы угнаться за ними. Я резко обернулся. Махнул ладонью и, тут же спохватившись, развеял заклинание.

— Кто ты? — вновь прохрипел Неморшанский, — покажи лицо. Кто ты?

Хорошо, что магия не слово — вылетит, поймать сможешь.

Неморшанский лежал на диване. Его руки шкрябали по одеялу. Сжимались в кулаки. Комкали простыню.

Он хрипел, стонал, бормотал что-то ещё, но веки его оказались плотно закрыты.

— Ирсу, предатель, — прошипел Неморшанский, и выгнулся дугой.

Его слова подстегнули не хуже плети. Я скользнул к нему. Положил руку на лоб. Холодный, мокрый, как бывает при сильных кошмарах.

Разум привычно попытался определить Бога сновидений, который обратил взор на парня. В голове всплыли молитвы и заклинания, если тот не захочет уйти по-хорошему, но я одёрнул себя.

Какие Боги? Их больше нет. Ни Онира, ни Гипноса, ни его сыновей. Ни кого другого. Причина кошмаров в другом.

— Ирсу…

— Тшш, — тихо прошипел я, направляя свой дух к нему. — Ирсу мёртв, всё хорошо.

— Правда? — прошептал Неморшанский, когда воля смяла границы его ауры и прошла к источнику сна, к моему источнику стихии воды.

— Да, — прошептал я, блокировал источник, потянул на себя и стиснул зубы, чтобы не закричать. Слишком большой он оказался. Слишком. Больше чем предыдущие два.

Боль, пронзила мою ауру. Мой Дух, мою Душу. Боль не телесная, а потому не передаваемая словами. Хотелось рычать. Выть.

Хотелось достать бандитский нож. Вонзить себе в грудь и вырвать сердце. Вырвать и сжать его. Выкинуть…. Да, что угодно, лишь бы не чувствовать. Лишь бы не переживать это снова.

Но я держался. Скрежетал зубами. Впивался ногтями в ладони. Напрягал мышцы ног, напрягал все мышцы тела и, не отрывая руки от лба Неморшанского, держался.

Держался потому, что пережил эту боль сотни раз, пока меня призывали для усиления. Потому, что пережил её дважды, когда возвращал источники стихий.

Потому, что только так, я мог стать сильнее. Только так я мог стать собой.

Всё закончилось внезапно. Источник воды протиснулся по аурным каналам, занял своё место и боль исчезла.

— Мамочка, — прошептал Неморшанский и его лоб под моей ладонью расслабился.

Я открыл глаза и увидел, что он крепко спит. Черты лица разгладились. Дыхание стало спокойным, а на губах заиграла улыбка. Кошмар исчез, и ему снилось что-то хорошее.

Вот и славно. Фильма про убийство в рязанском экспрессе не будет. Как и про гаражи за футбольным полем с химической лабораторией. Незаметность моё всё. Пока что.

Я поднялся на ноги и меня качнуло. Опёрся рукой о стену купе. Подавил приступ тошноты. Голова кружилась, но я не стал применять магию. Пока нельзя.

Накатила слабость. Мелькнули мысли, что теперь всё пойдёт по-другому.

Нет. Я мотнул головой. Пусть я больше не переживу этой боли — все стихии на месте и дальше будет не так остро. Но я никогда её не забуду и стребую ответ.

Клянусь, воспоминания будут жить в голове, пока ЦПУ существует. Пусть они и стали моими воротами в мир живых, но это моя заслуга. А сколько духов они загубили?

Нет, не должно такого происходить. Клянусь, Царство мёртвых, в моём лице, передаст им привет.

Клятвы отзвучали и мысли успокоились. Я постоял ещё несколько мгновений. Подошёл к двери и прислушался. Затем приоткрыл её и выглянул наружу.

Никого.

Вышел в коридор. Аккуратно прикрыл дверь и прошёл к себе.

Щелкнул замок. Я шагнул к столу. Скинул с себя костюм с рубашкой и, повесив их на вешалку под потолком, разлёгся на диване.

Что ж, сегодня я вернул четвёртый элемент. Можно сказать, что готов к первому шагу для возвращения себя. Теперь я могу не только собирать обрывки духа, но и развивать имеющееся. Потому что стал полноценным магом — четыре стихии и две энергии.

Теперь у меня два пути. Вернуть своё, или развить ауру за несколько тысяч лет. Ха. Путь один, просто инструмента теперь два…

Неожиданно на своей постели заворочался Тихон. Он перевернулся на спину и захрапел. Как трактор захрапел. С присвистом.

Обалдеть. Надо бы ему к доктору обратиться. Молодой ещё для таких трелей. Ну да ладно — мне не помешает. Сегодня я вернул то, что давно утратил, поэтому спать буду крепко.

* * *

Город полыхал.

Хаттуса, столица царства Хатти, горела и рушилась под ударами молний.

Моих молний.

Горели крыши из тростника и дерева. Плавились каменные стены домов. Превращался в пыль известняк.

Эта пыль клубилась, разлеталась по улицам. Оседала на метавшихся в дыму слугах предателя. Они пытались затушить пожары. Тащили от колодцев вёдра. Лили воду на стены, на себя. Но ничего не помогало. Любой, кто пытался победить огонь, тут же становился его жертвой и умирал в диких мучениях.