Дух Древнего

— Этого хватит на пару месяцев, — нянечка закончила пересчитывать имевшуюся у них наличность. — У меня есть на карте около тысячи, протянем полгода, но надо искать работу.

— Нельзя светиться у банкоматов, засекут, — возразил Николай, — Кирилл Дмитриевич решит вопрос.

— Хочется в это верить, — Ирина Леонтьевна отметила неуверенность в словах Коли, но решила не обострять ситуацию. — Если что, мы всегда можем пойти к жандармам.

— Не надо, — покачал головой Коля и, посмотрев, как на потёртом диване спит Наденька, протянул: — дайте мне неделю. Я найду господина, и мы всё узнаем.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — вздохнула женщина. Её взгляд тоже упал на сестрёнку Коли. Пробежал по засаленному лоскутному одеялу, погладил белокурые локоны. — Надеюсь, твоему господину есть дело до нас. Надюше нужны лекарства, Николай.

— Есть дело, есть, — горячо закивал Коля, — Вот увидите, я найду его, и всё наладится.

Он вскочил с табурета и стал натягивать новую куртку, но остановился.

— Пообещайте, что дадите мне неделю, и никуда не пойдёте.

Ирина Леонтьевна глубоко вздохнула. Обвела взглядом рваные обои. Поморщилась от покосившегося шкафа и раздавила ногой пробегавшего мимо таракана.

— Неделю, Николай. Боюсь, большего Наденька тут не выдержит.

С того разговора прошло несколько дней. Коля крутился около академии, но Кирилла так и не встретил. Более того, он не мог даже спросить о нём. Запрет господина прочно засел в его голове.

Коля нарезал круги вокруг территории. Всматривался в проходящих мимо студентов и переводил шаверму из ближайших закусочных. Время шло. Деньги таяли. Взгляд Ирины Леонтьевны каждый вечер становился тяжелей.

Сегодня Коля вновь приехал к Академии с самого утра. Занял пункт наблюдения на углу парка и полдня подпирал стену.

Он не боялся, что его узнают. В первый же день купил за пять рублей грим в магазине для театралов и теперь, поверх густой щетины, щеголял накладной бородой и бутафорскими очками. Клетчатая кепка довершала его маскировку.

Изредка он менял свой пост на другой. Становился на противоположном конце. Но ничего не менялось. Кирилл не появлялся.

Коля в очередной раз решил сменить место наблюдения. Пересёк дорогу. Прошёл вдоль забора академии, и, только собирался юркнуть в переулок, как за его спиной хлопнула дверь припаркованного автомобиля.

— Надело тут сидеть целыми днями, дай пройдусь, покурю, — раздался грубый мужской голос.

— Давай, только быстро, вдруг появится, — ответил кто-то и Николай обернулся.

— Дай сигарету, — наклонившись к пассажирской двери седана, попросил незнакомый Николаю амбал в самой обыкновенной гражданской одежде.

— Держи, — на рукаве, мелькнувшей в окне руки с туберкулёзной палочкой в пальцах, блеснул знак гвардейца.

Будь Коля прежним, его сердце свалилось бы в пятки, но сейчас он просто отвернулся и пошёл дальше, в намеченный переулок.

Он не знал этих людей, но знал таких, как они. Он сам был ими, и мог отличить гвардейцев дворянского рода. А ещё он узнал герб, которому они служили. Огонь-Догоновские. Он видел его несколько раз. Их представитель приезжал к графу Уварову-Орлову и Коля стоял в рядах почётного караула.

«Не только я жду Кирилла, — мелькнуло в его голове. — Надо его предупредить, но как?».

Только он додумал, как сзади раздался знакомый голос:

— Давай быстрее, это он!

Коля обернулся и увидел, как из ворот академии вышел его господин. Постоял немного, посмотрел по сторонам и пошёл в сторону метро.

— Давай за ним пешком, — крикнули из машины, и амбал с сигаретой, развернувшись на ходу, поспешил за Кириллом.

Коля пошёл следом.

Они спустились в метро. Сели в один и тот же поезд, но в разные вагоны. Пассажиры обступили их со всех сторон и, Коля, боясь пропустить остановку, прижался к дверям.

Он выходил на каждой станции. Делал вид, что выпускает людей. Не замечал в толпе Господина и заходил обратно. В голове не умолкали мысли, что он мог пропустить Кирилла, но вид гвардейца Огонь-Догоновских у межтамбурного окна успокаивал Николая, и он ехал дальше.

Вышел Коля тоже только вслед за гвардейцем. Поднялся на поверхность и только там увидел Кирилла. Он шёл в сторону кладбища.

Николай проводил взглядом, как гвардеец Огонь-Догоновских уселся в подъехавший седан, подошёл к забору погоста, и, оглянувшись по сторонам, перелез через него.

Он блуждал среди могил минут пятнадцать. В груди поселилось беспокойство, что он заблудился и не найдёт господина. Коля корил себя за то, что не пошёл чётко следом, но, вдруг, он вышел к очередному перекрёстку, и увидел там людей.

Кирилл стоял на мощёном булыжником пятачке, а вокруг него сжималось кольцо целой толпы противников.

— Зря ты пришёл один, парень, — покачал головой крепыш в плаще или пальто, и отошёл назад.

— А кто сказал, что я один? — рассмеялся Кирилл и бросил что-то на землю.

Мысль, что Господин неведомым образом узнал о его присутствии, мелькнула и пропала. Она была не важна. Коля выскочил из-за кустов. Приготовился атаковать, и тут в нос ударил запах разложения, гнили и мокрой шерсти. А сзади раздалось утробное рычание.