Дух трудолюбия 1,2

И вскоре наша команда в полном составе так или иначе участвовала в процессе работ. К вечеру ребята, усталые, но гордые от чувства сопричастности к большому делу, гордо вышагивали в сторону приюта, делясь друг с другом интересными моментами дня.

* * *

— А что это вы тут делаете, le jeune homme?! — внезапно раздался за моим ухом строгий женский голос. От неожиданности я даже вздрогнул. Обернувшись, я увидел стоящую вместе со мной Анфисину наставницу, Надежду Яковлевну. Она стояла в закрытом темно-синем платье с черной ленточкой, отчего ее вид становился весьма чопорным.

— Ну и что же вы тут делаете, в гладильной. Сегодня ведь очередь девушек гладить. Не ваша. Напомните, кажется, вас Сергеем зовут?!

Я кивнул ей утвердительным кивком.

— Ну так что?

Я замялся, одновременно стараясь убрать с зоны видимости свои боксеры и борцовку. Стыдно же, нижнее белье перед чужими светить. И так их стираю и глажу тут в одиночку, чтобы вообще никто ничего не видел. Но мои потуги не остались незамеченными. И Надежда Яковлевна протянула руки к моим глаженым тряпкам. Да и как их не заметить. Яркие цвета, прикольные принты из комиксов фиг не заметишь.

— Это что такое?

— Нижнее белье, Наталья Яковлевна. Исподнее.

— Оу! Исподнее?! Правда?!

— Правда-правда.

— Оу. Вы вновь меня удивляете, молодой человек. Какой оригинальный фасон для мужчин. Никогда такой не видела. Опять ваша задумка?!

— Ну да, — горестно киваю и краснею: — Моя!

Дама постояла с минуту, со всех сторон рассматривая мои поглаженные вещи. Она, совершенно не смущаясь и вообще словно никого не замечая, уверенными профессиональными движениями их растягивала, сжимала, смотрела на просвет и щупала ткань в рубчик, прострочку нитей и напечатанные на тканях прикольные рисунки, о чем-то одновременно задумчиво размышляя. Взглянула на меня по-новому, даже как-то оценивающе, отчего вогнала в краску еще сильнее:

— Да не тушуйтесь вы так! Вы и краснеете. Полно! Знаете, что я хочу вам сказать, молодой человек. Вам обязательно нужно перейти ко мне в мастерскую. Просто настаиваю на этом. Я оценила ваши идеи и вижу в них большое будущее. Пусть они нынче скандальны, но я не буду мадам Ламановой, если не скажу, что они новы и весьма практичны. Без этого в нашем деле — никуда. Так что бросайте свои мобили.

Ну-ну. Разбежалась мадам. Пришла тут и сразу все бросайте. Будущее она мое видит. Сам не вижу, а она видит. Как же. Ф-фух, вот пристала.

Как ни были заманчивы ее слова, но согласия я мадам Ламановой не дал. И направил ее по нужному адресу. Сослался на то, что я уже работаю у Емельяна Емельяновича в мастерской. С кого мол теперь и весь спрос. Согласится он отпустить, тогда и поговорим. А директор, знаю, мужик ушлый. Рисковый, но своего не упустит.

— Емельян Емельяныч, к вам гостья.

— Кто-ж? Я никого не жду.

— Она представилась мадам Ламановой.

— А-а-а-а, наша эмансипе. Царица ножниц и иголок! Пущай!

В кабинет вошла ухоженная дама в стильном платье.

— Хо-о-о, кого я вижу! Сама госпожа Ламанова в моем царстве стали и пара! Какими судьбами вас сюда занесло?

— Емельян Емельяныч, с годами вы не меняетесь. Все такой же le bonimenteur. Грубиян. Фи!

— Уж извините, какие есть.

— Дела, Емельян Емельянович. Дела.

— А все же? Я вас слушаю.

— К вам на практическую ходит один интересный le jeune homme (молодой человек). Он мне нужен. Я хотела бы забрать его к себе.

— М-да? И как его зовут?

— Конов. Сергей Конов. Он будет работать у меня художником по костюмам. Модистом.

— М-да?! По костюмам? Модистом? Надо же, наш пострел везде поспел. Видите ли, дорогая Надежда Яковлевна, вы малость припоздали. Энтот молодой человек уже работает на меня. Художником по паромобилям. А теперь на него у меня и другие надежды. Так что не видать вам парня, как когда-то моего кольца. Понятно! Не отдам!

* * *

— Николаич, как продвигается подготовка Конова к гонке.

— Хорошо, продвигается, Емельян Емельянович. Сергей пока не подвел мои ожидания. Считайте, что практически готов. А гонка покажет. Вот только…

— Что с тобой, Степан Николаевич?! Вам плохо?

— Сердце де барах…

Старый гонщик схватился за сердце, одновременно качаясь. К нему подбежал директор, перехватывая того и усаживая в ближайшее кресло. Расстегнув воротник, он крикнул своей молоденькой секретарше:

— Юленька, вызывай фельдшера скорей! И неси сюда капель сердечных с водой! Николаичу плохо.

— Успел-таки, Емельяныч, смену де сготовить. Как чуйствовал.

— Молчи-молчи, старый, все будет хорошо…

Придя на практическую, Сергей был сражен новостью дня. Гонщика Николаича на мобиле мастерской отвезли в больницу. Правда, через три дня его выписали. Но факт остался фактом. В тот же день Сергея вызвал к себе директор:

— Сергей, думаю ты знаешь, что Степан Николаевич на «Стрелку» не выйдет. Не зря он готовил тебя сменным водителем. Других вариантов нет. Так что готовься. Надеюсь, что ты не подведешь.

— Я постараюсь, Емельян Емельянович.

— Иди лучше, готовься.

Когда дверь за парнем закрылась, директор налил стопку водки:

— Ты уж постарайся. Столько денег в эту затею вложено. Не хотелось бы на ветер…

И разом выпил стопку до дна.