Дух трудолюбия 3 (СИ)

Ежа, видя наглядно какой опасности ей удалось избежать, от избытка чувств и переживаний безвольно осела. Но не упала, так как оседающую оземь девчушку успел поймать и перехватить Шушило.

-Ежик, ты чего, все ж хорошо?

Шустрый малый. Почему? Так он же первым и получил ее пылкие девичьи поцелуи. Внезапный отходняк, начавшийся у Ежки, выразился в страстных, с благодарностью осыпаемых и, казалось, бесконечных поцелуях.

Акинфий даже присвистнул, глядя на явно удивленного этим фактом родственника. Парень прямо в душе засветился, со смущением на лице принимая очередной чмок. Мы же смеялись:

-Нормально так. Спасали ее все, а поцелуи только тебе одному, плут этакий. Хоть бы поделился.

-Не-ет, этот сквалыга своего не упустит. Вона как барышню в руках держит. Кавалер прямо!

-Братцы, а я тут причём? Это все она -отмахивался от нас Шушило, все еще придерживая на руках рослую девочку, втайне надеясь получить очередной чмок. Когда до нас добрался ее младший брат, воспользовавшись иным выходом, я не мог сдержать удивления.

-Эй! А я тебя узнал! Ты же в порту зазывалой к паромоторам. Господа унд баре! Если вам к премьер-министру, домчат быстро экипажи фирмы "Бистро". Точно! Где твой картуз, бизнесмен?

-Да я это, я, барин - паренек смущенно и радостно улыбался.

Видя живой и невредимой сестру, малец подошёл к ней и уткнувшись в рваный салоп лицом, обхватил ее своими детскими руками. Сжав ее что есть силы, словно желая сродниться сильнее, мальчуган вскоре разжал руки и с серьезным лицом обернулся к нам.

-Спасибо, барин, за Ежку то. Одна она у меня. Я за нее перед мамкой отвечаю. Не веришь? Чем смогу, отплачу, тута я всех знаю. Ежли надобно что будет, кличь у порта или туточки мальца встречного. Спроси Михайлу Быстрого или Ежку-приведут. Меня все знают.

Распрощавшись и расставшись со всеми, сестра Михайлы подарила каждому по еще одному поцелую, напоследок проказливо стрельнув глазками Шушиле, не иначе мой будущий водитель запал в мятущуюся девичью душу, мы пошли домой.

А дома уже ждала пришедшая не так давно Аксинья, переодевшаяся в дежурный костюм горничной. И выделяясь беленым передником на фоне коричневого рабочего платья, уже хлопотала у шипящей плиты, готовя на всех завтрак.

-Собираясь на званый обед к "новым родственникам", в приглашении Елена Николаевна как-то уж очень настойчиво звала в гости, не покидало свербящее чувство предстоящего подвоха. Это чувство настойчиво преследовало всю дорогу, пока паровик вез к дому семьи Отяевых. В имении бывать мне приходилось, но так, чтобы среди встречающих были еще и "сестры" -Ксения и Анастасия с теткой -ни разу.

Весь вечер Елена Николаевна была не похожа на саму себя. Ну в смысле, была не такой, какой она запомнилась мне в первые минуты нашего знакомства. Грудной смех и нежный с мягкими нотками говор бабули, степенно ведущей за столом разговор обо всем и ни о чем.

Познакомившись впервые с остальными членами семьи Василия Павловича, отметив что мой приемный отец, младший Отяев, покойный, больше пошел в мать, чем в отца, а внучки имеют дедовы черты.

Девушки особой радости от обретения нового родственника не проявили, но и скандалить не стали, за что я им был благодарен. Потому что я едва терпел их болтовня ни о чем. У меня дома была работа, которую нужно было делать, а слушать пустые разговоры -увольте. Даже не понятно, зачем меня "бабка" пригласила. Неужели только просто поболтать и познакомиться получше? Вот уж не было печали. Все же по мне, чем реже буду ее видеть, тем лучше. В гостиной за столом женщина сыпала шутками, рассказывала смешные истории из жизни ее знакомых, преимущественно таких же аристократов, как она сама, заставляя краснеть и мило морщиться сидящих взрослую дочь и девиц -дочерей старшего сына. Ксения весь вечер скептически хмыкала, особо не вмешиваясь в разговор и думая о чем-то своем. Легкое касание ее ореола и чувствуется, что моим появлением девушка весьма сильно недовольна. Но в силу воспитания обуреваемые чувства не показывала, предпочитая молчать. Анастасия же интересовалась больше, изредка расспрашивая о моей жизни. Чувствовал ее взгляды исподлобья. Но все-таки, почему я так взволновался? Нервничал зачем-то весь вечер? Решил для себя, что доверяться предчувствию нельзя - обманет.

И все-таки ожидаемый мною подвох состоялся, только почти к самому окончанию. После обеда и отдыха от приема пищи, Елена Николаевна пригласила в кабинет мужа. В кабинете, попросив меня садиться, она села сама.

-Сереженька, милый мой, - начала она без предисловия разговор: -Дошли до нас слухи о скорбных делах на нашем заводе, что тебе отошел после трагической гибели моего старшего сына. Недовольны тобой люди, Сереженька. Нельзя так с ними. Управляющего вот снял, а тот нашей семье давно служил. И помощь нам при необходимости оказывал и вообще. Добрейшей ведь души человек, а ты вот так с ним обошелся. Извинился бы. Ну не ершись, не ершись. Я ж любя. Кто ж, акромя своих, тебе об этом скажет-то. А, Сереженька?