Духи Рождества на Трэдд-стрит

Энтони попытался вырваться, но Марк его не отпускал. Он наклонил голову и в упор посмотрел на младшего брата.

– Надеюсь, ты не спал с ней? Я же говорил тебе ничего не усложнять.

Энтони отвел для удара кулак, но прежде чем он успел размахнуться, Марк отлетел назад, отброшенный невидимой силой футов на двадцать, где он, крякнув, приземлился на спину.

Томас единственный из всех пришел в движение и бросился к Марку. Но вместо того, чтобы взять протянутую руку и помочь себе встать, Марк перевернулся в противоположную сторону, подтянулся, поднялся на ноги и сердито отряхнул снег с рукавов куртки.

– Что за…

Прежде чем он успел закончить фразу, невидимая сила вновь сбила его с ног, а затем за ноги потащила по снегу к мавзолею. Он цеплялся за землю, но, увы, тщетно. На его лице был написан ужас. Мы с Джейн бросились было вперед, чтобы помочь ему, но то, что тянуло его, было слишком сильным и быстрым. Прежде чем мы догнали его, мавзолей поглотил его. Его голова, словно резиновый мяч, ударялась о кирпичные ступени. Ворота захлопнулись у нас перед носом. Вцепившись пальцами в прутья, мы что было сил трясли их, но ворота не поддавались нашим усилиям.

– Марк! – закричал Энтони. Они с Томасом подбежали к нам сзади. Схватив фонарь Марка, Томас посветил внутрь, в поисках Марка водя лучом от одного склепа к другому, а затем обратно.

– Марк! – окликнул его Томас. Он медленно направил луч на верхнюю часть склепа Лоренса и остановился. Крышка была сдвинута неровно, ее угол свисал с края, отверстие было достаточно большим, чтобы в него мог пролезть человек.

– Здесь есть еще один вход? – спросил Томас.

Ответ Энтони я слушала вполуха, потому что заметила перед склепом Лоренса две черные тени. На наших – моих и Джейн – глазах эти тени приняли человеческие очертания. Я приказала своим ногам отступить и бежать в противоположном направлении так, чтобы только пятки сверкали, но застыла на месте и была вынуждена оставаться и наблюдать за тем, что должно было вот-вот произойти. Я узнала Лоренса – он лежал ничком, а красное пятно на его галстуке стало еще больше. Над ним стоял пожилой мужчина с собранными в хвост седеющими волосами и в плотной накидке. Он повернулся, чтобы посмотреть на меня. Его плащ распахнулся и открыл взгляду пистолет в его руке. Он в упор смотрел на меня, словно просил о чем-то, чего я не могла понять.

– Прощение, – прошептала рядом со мной Джейн. Я кивнула, потому что именно это слово прозвучало у меня в голове. Вот почему мне не было страшно. Я поняла, что он не хотел меня пугать. И когда я посмотрела на распростертую фигуру Лоренса, я поняла кое-что еще.

– Это его отец, – прошептала Джейн. – Кэрролтон Вандерхорст. Это он убил сына. Считал, что у него нет выбора.

Я кивнула: она была права.

– Как и Лоренс. – Я закрыла глаза, прислушиваясь к голосам в моей голове, пытаясь расшифровать слова, которые звучали так, будто они произносились не по порядку, а когда наконец поняла, кивнула. – Ему казалось, что Элиза предала его – за то, что был шпионом, и потому что она любила другого мужчину, поэтому он убил их обоих. – Я посмотрела на призрак старика. Его лицо было маской застарелого горя. – Скажите Лоренсу, что прощаете его за то, что он сделал, – прошептала я. – Чтобы он тоже мог простить вас.

Земля под нами сотряслась от приглушенного рокота, и я услышала, как Энтони позади меня выругался.

– Все в порядке, – сказала Джейн. – Это отлетают их души.

Земля вновь задрожала, а небо над нами прорезала молния, осыпав нас запахом сгоревших ионов и наполнив мавзолей ярким голубовато-белым светом. Когда он померк, мавзолей был пуст. Гробовую тишину нарушали лишь глухие стоны, доносившиеся из открытого склепа, и щелчок задвижки ворот. Дверь начала медленно открываться.

Энтони распахнул ее полностью и вошел. Томас и Джейн шагнули следом за ним. Ощутив легкое прикосновение к своей руке, я обернулась, думая, что это Джек, но там никого не было.

– Элиза?

Сильный толчок отбросил меня прочь от мавзолея. Я схватила телефон и включила фонарик, не понимая, что случилось с моим походным фонарем.

– Джек? – крикнула я и поводила лучом фонарика в его поисках. Я уже было направилась к главным воротам, когда сильный рывок за руку толкнул меня в противоположном направлении. Я сделала всего три шага, прежде чем увидела, что это Элиза, и поняла, куда она меня направляет. Одна из мягких впадин, которую я только что обошла, пока искала надгробия, теперь превратилась в зияющую дыру, темное пятно на белоснежной земле.

– Джек! – крикнула я и, подбежав к краю ямы, посмотрела на черную землю, перемешанную со снегом. Сон Ребекки о том, что Джека хоронят заживо, крутился у меня в голове, как кинолента. – Джек! – снова крикнула я.

Джейн подошла сзади и встала на колени рядом со мной.

– Вон там, – произнесла она, указывая на что-то бледное и неподвижное на дне ямы глубиной примерно в шесть футов. – Он там.

Я бы наверняка закричала вновь, но вид закрытых глаз и бледного лица Джека на дне могилы был слишком сюрреалистичен, чтобы принять его за реальность.