Духи времени

Головная боль Талахасси притупилась, она оказалась способна съесть все, что позднее принесла ей Идия, и почувствовала, как сила вливается в нее. Она ощущала даже почти эйфорию — состояние, вызвавшее у нее подозрение. Было ли укрепляющее средство какой-то разновидностью наркотика, чтобы привязать ее более тесно к воле Джейты? В воспоминаниях Ашаки, которые она смогла извлечь, не находилось почвы для такого подозрения. Но это еще ничего не значило.

Она вышла к бассейну и села на скамью, пристально глядя в воду, где цветы лотоса широко раскрыли свои остроконечные лепестки. Теперь она знала, что это поместье ее, или Ашаки, собственное неофициальное убежище, куда принцесса много раз удалялась для научных занятий и созерцания прошлого. В душе она была уверена, что здесь она в такой безопасности — до тех пор, пока она Ашаки, — насколько это было возможно в этом мире.

Появились котята, стремительно выскочившие ниоткуда, и запрыгали рядом с ней. Один из них, сидя в некотором отдалении, заговорил по-кошачьи, пристально глядя вверх прямо в лицо Талахасси, будто передавал ей какое-то сообщение. Когда она протянула руку, он нежно прикусил ее пальцы, самые кончики, тогда как другой котенок широко зевнул и сонно свернулся клубочком.

Это умиротворяло. Она смогла почти отбросить ощущение чуждости. Может ли Ашаки укрепиться в ней и занять господствующее положение? Талахасси беспокойно шевельнулась. Насколько она рисковала, открыв доступ к своему мозгу этим имплантированным воспоминаниям? Имелось…

Талахасси застыла, напряженная. Оба котенка настороженно поднялись, повернулись на скамье, чтобы уставиться на что-то за ее спиной. Рука девушки потянулась к рукоятке кинжала на поясе. Позади нее — теперь — была опасность.

Она заставила себя подняться медленно, будто бы ничего не подозревая. Крик вызовет кого-нибудь из амазонской стражи. Только было здесь что-то… Это она уже ощущала прежде, не как принцесса Амона, а именно как она сама, Талахасси Митфорд.

Она медленно повернулась, чтобы встретиться лицом к лицу с тем, что там скрывалось. Хотя на сей раз был день и не в темном здании, как в другом времени и мире, здесь вновь было это «присутствие» — она не могла точнее описать это.

Однако ничего не удавалось разглядеть…

Ничего? Нет! В дверном проеме того помещения, где Джейта наставляла ее, — там мерцала тень. И эта тень…

Талахасси определила это по какому-то затуманиванию ее собственного зрения, ограниченному этим участком. Собрав все мужество, которое имела, девушка обратила все свое внимание к этому. Ее рука двинулась, но не по ее воле, а направляемая памятью Ашаки, в жесте, чтобы нарисовать в воздухе очертания Ключа.

Здесь была.., не угроза, она ясно осознала это, когда взяла под контроль свой страх, тут же начавший отступать. Здесь была нужда в чем-то, что мимолетно затронуло ее. А потом это затуманивание исчезло. Как будто закрылась дверь. Какова природа этого и почему оно появилось? Ашаки была мертва. Это не могло быть тенью-личностью принцессы, которая вторглась в мир Талахасси и запоздало явилась теперь сюда.

Обе памяти уверяли ее, что это невозможно.

Но здесь было то, другое существо, сгустившееся в воздухе среди развалин, пока Джейта не отправила его прочь.

Другое существо — он или она, кто был послан этим Хасти украсть и спрятать величайшую ценность Амона, — могло оно оказаться затаившимся? Если так — теперь они могли столкнуться с опасностью, с которой не справится даже все хваленное Древнее Знание. Ибо когда враг невидим…

Талахасси заставила себя подойти к дверному проему, пристально взглянуть в комнату за ним. Но она знала, что существо исчезло. Холодный озноб страха, что оно могло принести с собой, уже постепенно исчезал. Однако уход его не означал, что оно не вернется.

— Великая Леди?

Талахасси была так испугана голосом сзади, что чуть не вскрикнула. Но она овладела своими чувствами, прежде чем повернуться, чтобы взглянуть в лицо полковнику Намлия, прибывшей лично.

— Да, воин льва. — Древнее официальное обращение пришло непрошеным из второй памяти.

— Просят аудиенцию… Принцесса Идайзи. Она хочет поговорить с Великой Леди.

Идайзи — жена Юсеркэфа — та, чья зависть вызвала многие из бед, произошедшие здесь. Но почему она прибыла?

— Можешь разрешить ей войти, но вызови также Дочь Эпидемека и принца-главнокомандующего Херихора.

— Приказано — сделано, — официально ответила амазонка.

Талахасси вернулась к скамье и села. Она догадывалась, что Идайзи посмела явиться так дерзко лишь для сбора интересующих ее сведений, поскольку была достаточно коварна и при этом самонадеянна, чтобы предпринять такую акцию. Память Ашаки подсказала многое относительно Идайзи, но среди этого не было ничего хорошего.