Духовенство в Древней Вселенской Церкви

Проследить происхождение соборов как формы церковного управления довольно трудно. Некоторые историки полагают, что соборы впервые появляются в Элладе, и отсюда уже заимствуется это учреждение и прочими церквами; а в пояснение этого предположения говорят: в Элладе от времен Ахейского союза удержался конфедеративный дух, здесь в главных городах провинций продолжали учреждаться собрания под председательством римского наместника, эти собрания носили названия συνοδοι, consilia. Весьма вероятно, говорят нам, что эти светские собрания свободной Греции и послужили образцами для церковных соборов, на это, пожалуй, указывает одинаковость имен как элладских светских собраний, так и христианских соборов.[400] Фактическое подтверждение для подобного мнения хотят находить в следующих словах латинского писателя III века Тертуллиана: «в некоторых местах Греции (per Graecias) собираются соборы во имя всех церквей. Здесь сообща рассуждается о важнейших предметах. Это явление доставляет великую славу имени христианскому».

[401] Но рассматриваемое мнение не заслуживает особенного внимания; ниоткуда не видно, чтобы Эллада времен христианских стояла впереди других стран, служа для последних образцом и руководителем. Да такое объяснение и совершенно излишне. Без всяких остатков конфедеративного духа соборы могли возникнуть из естественных и живых потребностей самой церкви. При всяком избрании нового епископа собирались соседние епископы; собралось несколько епископов по поводу избрания нового епископа — что удивительного, если они кстати начинают обсуждать какие-нибудь другие вопросы церковной практики? А ведь это и могло стать подготовкой к соборной форме управления церковью. Независимо от того: мало ли могло встречаться вопросов, например, по поводу ереси монтанизма, о праздновании Пасхи (в какое время ее справлять) — вопросов трудных и серьезных, решать которые требовалось общими усилиями, общим голосом; а это само собой обусловливало нужду собрания пастырей, нужду в соборах.[402]

 Да и вообще, кажется, по самой своей природе человек весьма склонен к взаимообщению при обсуждении и решении более важных вопросов: посоветоваться с другим каждый любит. Эта чисто человеческая черта естественно наводила на мысль древнехристианских пастырей о собрании соборов, сначала из немногих членов, а потом и из очень многих. Что касается фактического основания, на которое ссылаются защитники мнения о происхождении соборов из-за влияния совещательных собраний Эллады и которое (основание) находят у Тертуллиана в вышеприведенных его словах, то оно не имеет того значения, какое придают ему. Если, по свидетельству Тертуллиана, соборы начали свое бытие в Греции (per Graecias), то, конечно, он здесь разумеет не собственно Элладу, но всю греческую половину империи в противоположность латинскому Западу, словом, говорит о Восточной церкви.[403]Понятая же в этом смысле указанная мысль Тертуллиана будет вполне справедлива: действительно, соборы впервые появились в греческой половине империи, на Востоке. Восток нужно считать настоящим местом зарождения института соборов, а отсюда соборы, обычай собирать их, перешли на Запад.

[404] Замечательно, что первые соборы на Западе встречаем не в другом каком месте, а именно в Галлии, а галльская христианская церковь, как известно, представляла собой колонию, для которой митрополией (в общем смысле этого слова) была Малоазийская христианская община: Галльская церковь — дочерь восточной Малоазийской церкви.[405]

Время первых известных нам соборов падает на вторую половину II века и первую половину III, что зависело от благоприятных обстоятельств в положении церкви. Со времен императора Коммода до Деция церковь пользовалась сравнительным миром, поэтому она свободно могла работать над развитием своего устройства. Не возбуждая подозрения правительства, пастыри могли съезжаться для соборов. Таким образом, мир церкви указанного времени весьма много способствовал происхождению и развитию соборной системы управления церковью. Впрочем, кажется, появление соборов в церкви, представляясь для некоторых нововведением, встречает себе оппозицию, так что Тертуллиан находит себя призванным защищать это церковное учреждение.[406] Но голос церкви повсюду высказывал себя в пользу соборов, и соборы входят во всеобщую практику.