Духовность. Формы, принципы, подходы. Том I

В сегодняшней культуре доминирует объективирующая позиция по отношению к окружающей среде. Эта объективирующая позиция основана на антро- поцентристском дуализме: люди господствуют над объективированным миром, находящимся от них «снаружи». В противоположность этой позиции экологический проект будущего исходит из понятия «отношений партнерства»³¹⁹.

Некоторые авторы говорят об этих отношениях весьма выразительно: природа боится, зовет, кричит; природа имеет чувства, которые взывают к людям, прося у них более дружественного обращения. Другие смотрят на эти отношения как на сопричастность целому: люди являются частью некоего целого, которое они осознают лишь отчасти. Еще другие акцентируют личностное измерение: природа есть личность, которую можно повстречать, с которой можно подружиться, она — партнер, который просит солидарности, она — ближний. В экологической духовности часто пользуются игрой в язык отношений. Экологическая духовность «формируется таким способом мышления и чувствования, при котором акцентируются взаимосвязанность всех вещей, ценность всякой жизни, внутренне ей присущая, неразрывность человеческой жизни с жизнью нечеловеческой, а также Божье сочувствие ко всякой жизни»^[718]. Если связь между человеком и природой рассматривать как отношение, то это приводит к понятию «ответственности»

^[719]. Люди обязаны дать отчет в своем поведении природе и грядущим поколениям: природа и грядущие поколения вправе потребовать такого отчета. Контекст, в котором играют роль ответственность и долг, — это контекст управления и опеки. Люди осуществляют контроль и надзор над окружающей средой, которая им доверена и управителями, опекунами и хранителями которой они назначены. Это управление требует сосредоточения на таких ценностях, как справедливость, почтительность, неотъемлемое внутреннее достоинство и цельность. Эти ценности должны быть воплощены в действиях.

Процесс освобождения

Исходная ситуация, в которой находится окружающая среда, — это ситуация эксплуатации и угнетения. Настоятельно необходимы меры по ее спасению, борьба за освобождение среды. Выделяются два комплекса представлений. Первый — по своему характеру апокалиптический. Природа почти мертва. Важно теперь найти для нее стратегию выживания. Подобно тому, как врач борется со смертельной болезнью, мы должны постараться спасти смертельно больную и смертельно раненую окружающую среду от смерти и исцелить ее. Второй комплекс представлений развился из богословий освобождения: окружающая среда угнетается и эксплуатируется. Нужна борьба за ее освобождение, нужно достойное обхождение со средой. В этом плане экофеминистки проводят сравнение между мужской культурой, которая угнетает женщину, и антропоцентрической культурой, которая эксплуатирует природу. История угнетения женщин параллельна истории угнетения окружающей

среды^[720]. Выступая против утилитарного подхода, который навязывают природе знание и сила, эти авторы представляют такой способ обращения с природой, в котором главными оказываются удивление, восхваление и искусство^[721]. Отсюда часто почти лирический тон даже в практических книгах.

Целое есть функция Порождающей Тайны. Вновь пробудиться для Целого означает вновь пробудиться для Тайны. Вновь пробудиться для Тайны означает вновь пробудиться для нашей собственной природы, для всей природы и для Земли. Двенадцать Шагов Экологической Духовности задуманы для того, чтобы дать нам опыт именно такого пробуждения, Второго Западного Ренессанса. Но, даже ощущая экстаз этого нового пробуждения, мы начинаем ощущать и ужас настоящего во всем проявлении его глубокой патологии. Повсюду мы видим, будто впервые, кричащие руины культуры, которая достигла уже самого низкого уровня^[722].

Путешествие обнаружения

Дом, которым является земля, должен быть обнаружен. Он скрыт под жесткой корой отчуждения, подобно тексту, который нужно расшифровать. Известный экософ Арне Наэсс к каждому обращается с просьбой попытаться дешифровать свою окружающую среду, исходя из ее собственной ситуации, мотивируясь «глубоким “да”, обращенным к природе»: «Чему именно мы говорим “да”? Очень трудно это обнаружить: существует некая глубокая необус- ловленность, но в то же время и какое-то сожаление, печаль или досада»^[723]

. Из живого опыта выходит на свет личностно-экологическое значение: «Меня не особенно интересуют этика или мораль. Меня интересует то, как мы переживаем этот мир… Если глубинная экология действительно глубока, она должна соотноситься с нашей фундаментальной верой, а вовсе не с этикой. Этика — это результат того, как мы воспринимаем мир»^[724]. Переживание — это истолкование, а истолкование — это путешествие обнаружения.

Где в наше время мы найдем Бога, где познаем мы божественное? Духовность творения говорит, что божественное может быть обнаружено следующими способами: