Духовность. Формы, принципы, подходы. Том I

Дитрих Бонхёффер родился в Бреслау 4 февраля 1906 года. Он вырос в обеспеченной и преуспевающей семье, в среде образованных бургомистров и пасторов. В 1912 году семья Бонхёфферов перебралась в Берлин, где Дитрих, после года учебы в Тюбингене, с 1924 года начал изучать богословие. В возрасте 21 года он получил степень за докторскую диссертацию Sanctorum communid*. Спустя два года, в 1929-м, он закончил свою инаугурационную диссертацию Действие и бытие. Перед ним открылся академический мир. Но самым замечательным было то, что теперь развивалась его духовность: он предавался медитативному чтению Библии, размышлял о жизни в общине в послушании и молитве, о Нагорной проповеди. Теперь Бонхёффер превратился из богослова в христианина^[878]. «Я никогда не молился или молился слишком мало. Несмотря на свое одиночество, я вполне был удовлетворен собой. Но потом Библия, а в особенности Нагорная проповедь избавили меня от этого. С тех пор все изменилось. Я это ясно почувствовал, и это почувствовали окружавшие меня люди. То было великое освобождение»^[879]

. Бонхёффер с самого начала был против гитлеризма и так называемых «немецких христиан», которые сотрудничали с национал-социалистским режимом. Это противостояние определило всю его жизнь — до самой смерти.

Исповедническая церковь

В 1934 году на конфессиональном соборе в Бармене проявила себя Исповедническая церковь, осудившая доктринальные позиции «немецких христиан» как еретические. Бонхёфферу отдельные доктринальные пункты виделись абсолютно ясно: дискриминация евреев противоречит самой сути церкви; церковь безусловно ответственна в отношении жертв любого общественного порядка, даже если они не являются членами христианской церкви; церковь «должна не только перевязывать раны жертвам, угодившим под колеса, но и останавливать колеса, хватаясь за спицы»^[880]

. Когда в 1935-м Гитлер обнародовал антиеврейские законы, мера переполнилась. Бонхёффер негодовал по поводу немцев, которые слепо шли за своим вождем. Но еще больше он негодовал по поводу «немецких христиан», которые, апеллируя к Богу и к Евангелию, компрометировали себя сотрудничеством с бессовестным режимом нацизма. Даже в Исповеднической церкви находились люди, оправдывавшие преследование евреев!

Тот факт, что в Исповеднической церкви могут находиться люди, которые осмеливаются делать вид, что они наделены правом, более того — призваны, проповедовать справедливость и милосердие Божьи по отношению к евреям в нынешней исторической ситуации, когда их страдания являются нашим преступлением, — это факт, из-за которого нам следует похолодеть от страха. С каких же это пор злодей возымел право выдавать свои злодеяния за волю Бога?^[881]

Ученичество

Нацистский режим вызвал серьезный кризис на богословских факультетах и в поместных церквах, а «немецкие христиане» вынуждали Исповедниче- скую церковь учредить новые семинарии проповедников. В 1935 году Бонхёффер был назначен директором семинарии в Померании. Вместе с молодыми проповедниками он переехал в бедные дома в Финкенвальде, где они жили простой общинной жизнью. День начинался и заканчивался молитвой, чтением и медитацией. Раз в неделю по вечерам они обсуждали актуальные вопросы и проблемы^[882]. Среди предписанных курсов (гомилетика, катехетика, пастырство, литургия и т. д.) выделялась одна дисциплина: ученичество — курс, суть которого заключалась в Нагорной проповеди.

Бонхёффера особенно занимало напряжение между 5 и 6 главами Евангелия от Матфея. В главе 5 говорится о праведности, которая видна всем; глава 6 настаивает на том, что праведность должна проявляться втайне: «Она должна быть видна, но — парадокс: смотрите, чтобы люди ее не увидели»¹⁶⁸

. Для Бонхёффера этот парадокс раскрывает суть ученичества. (1) Праведность не должна быть скрыта от других, но должна быть скрыта от тех, кому она присуща. «От кого нам скрывать видимость нашего ученичества? Конечно, не от других людей… Нет. Мы должны скрывать его от самих себя»^[883]. (2) Видимое действие скрыто, так как оно исчезает в безмерной благости креста Христова. Тот, кто следует за Христом в Его несении креста, исчезает в абсолютной Христовой благости. Таким образом, парадокс-противоречие между главами 5 и 6 разрешается в ученичестве, — в его фундаментальной динамике и в его содержании.

Все, что должен делать последователь Иисуса, — это убедиться, что его послушание, следование и любовь всецело спонтанны и непредумышленны. Если ты делаешь добро, пусть твоя левая рука не знает, что творит правая, ты не должен сознавать этого. Иначе ты попросту показываешь собственную добродетельность, а не то, источник чего находится в Иисусе Христе. Добродетель Христа — добродетель ученичества — может проявиться только тогда, когда ты совершенно не сознаешь, что ты делаешь. Подлинная работа любви — это всегда скрытая работа. Поэтому смотри не осознавай ее, ибо только тогда она будет проявлением благости Бога^[884].

Жизнь в общине