Дума о Севастополе

Мой строгий, мой ласковый Ленинград,Ты вновь теперь назван Санкт-Петербургом.Не важно: я рад иль не очень рад,Но я, как и в юности, — твой солдат,Оставшийся самым вернейшим другом.А почему я не слишком рад?Скажу откровенно и очень честно:Царь Петр был велик. Это всем известно.Но был ли во всем абсолютно свят?И Русь, как коня, на дыбы вздымая,Он мыслил по-своему рай и ад.И, головы русским стократ срубая,Пред немцами шляпу снимал стократ.И грозно стуча по сердцам ботфортами,

Выстраивал жизнь на немецкий лад.И Русь до того наводнил Лефортами,Что сам был, возможно, потом не рад.Слова, с увлеченностью чуть не детской:Гроссбух, ассамблея, штандарт, Шлиссельбург,И вот, в честь святого Петра — Петербург,Вся Русь — как под вывескою немецкой!Потом и похлеще пошло житье:Царей на Руси — ни единого русского!Все царские семьи от корня прусскогоДа немцы голштинские. Вот и все.— Ну что тут нелепого? — скажут мне. —Сложилось все так, как оно сложилось. —Что ж, пусть. Но скажите тогда на милость,Могло быть такое в другой стране?

Могли бы английские или французскиеКороны столетиями носитьДворянишки, скажем, заштатно-прусские,Которым и дома-то не на что жить?!Чтоб где-то в Иране, в Канаде, в Китае лиВ креслах для самых больших чиновСидели, судили и управляли быТакие премьеры, что и не знали быНи стран этих толком, ни языков?!Ответят: — Зачем так шутить безбожно?Народ, государственность — не пустяк! —А вот на Руси — даже очень можно!И можно, и было как раз вот так!И разве, скажите мне, разрешили бы

Придумывать где-то для городовВ Норвегии, Швеции иль БразилииНазванья из чуждых им языков?У нас же пошли из немецких словНазвания всяческие вывертывать:Ораниенбаум, Кронштадт, Петергоф,Затем — Оренбург, а в Москве — Лефортово.Затем граф Татищев сей путь продлилИ город, что встал на седом Урале,Велел, чтоб Екатеринбургом звалиИ к царственным туфелькам положил.О, нет. Никакой я не ретроград.И ханжества нет во мне никакого,И все-таки «град» — это слово «град»,И я ему, право, как брату, рад,

А «бург» — чужеродное сердцу слово!И вот, словно в залпах «Авроры» тая,Прошедший сквозь семьдесят лет подряд,В блокаду не дрогнувший ЛенинградУходит, главы своей не склоняя!Как сказочный крейсер, гонимый прочь,Все флаги торжественно поднимая,Плывет он в историю, словно в ночь,Своих неразумных сынов прощая…Плывет, отдавая печаль волнам,И в громе оркестров слова рыдают:«Наверх вы, товарищи! Все — по местам!Последний парад наступает…»1991

Запоминайте нас, пока мы есть!