Думай и богатей: золотые правила успеха

И вот тогда Чарльз М. Шваб произнес речь, в которой Морган увидел решение проблемы объединения. Трест без Карнеги – без истинного гиганта – не был бы настоящим трестом. По выражению одного из журналистов, это был бы сливовый пудинг без слив.

Выступая вечером 12 декабря 1900 года, Шваб, несомненно, предполагал, хотя и без всяких гарантий, что грандиозное предприятие Карнеги следует перевести под крыло Моргана. Он говорил о мировом будущем сталелитейной промышленности, о реорганизации во имя повышения эффективности, о специализации, о закрытии неэффективных предприятий и концентрации усилий на процветающих заводах, об экономии при транспортировке руды, об экономии на управленческом аппарате и о захвате иностранных рынков.

Более того, он рассказал современным пиратам, в чем кроются ошибки их привычного пиратства. Их целью было создание монополий, повышение цен и получение грандиозных дивидендов. Шваб был абсолютным противником подобной системы. Ее недостатки он видел в том, что такой подход ограничивает рынок в эпоху, когда все вокруг буквально кричит о расширении. Удешевление стоимости стали позволит еще больше расширить рынок. Появятся новые способы использования стали, и тогда можно будет захватить значительную часть мирового рынка. Хотя сам Шваб об этом и не догадывался, он стал апостолом современного массового производства.

Банкет в Университетском клубе подошел к концу. Морган отправился домой, обдумывая соблазнительные предсказания Шваба. Шваб вернулся в Питтсбург и продолжил работать у Эндрю Карнеги, а Гэри и все остальные занялись своими биржевыми махинациями в ожидании следующего шага.

Долго ждать не пришлось. Моргану потребовалась всего неделя, чтобы по достоинству оценить все предложения Шваба. Убедившись, что никаких тяжких финансовых последствий не будет, он послал за Швабом, но молодой человек оказался довольно скромным. Он сказал, что мистеру Карнеги может не понравиться, если он узнает, что президент компании, сумевший заслужить его доверие, заигрывает с императором Уолл-стрит – улицы, на которую Карнеги поклялся и ногой не ступать. И тогда Джон У. Гейтс предложил промежуточный вариант: если Шваб «случайно» окажется в отеле «Бельвью» в Филадельфии, Дж. П. Морган тоже может оказаться там совершенно «случайно». Шваб приехал, но, к сожалению, Морган неожиданно заболел и остался в Нью-Йорке. Он повторил приглашение, и Шваб отправился в Нью-Йорк и появился в библиотеке финансиста.

Историки-экономисты высказывали убеждение в том, что весь этот процесс от начала и до конца был спланирован Эндрю Карнеги: ужин в честь Шваба, знаменитая речь, вечерний разговор Шваба с известным финансистом – все это было задумано хитроумным шотландцем. В действительности же все было наоборот. Когда Швабу предложили заключить сделку, он даже не знал, согласится ли «маленький босс», как называли Эндрю Карнеги, выслушать его предложения и заключить союз с людьми, к которым Эндрю относился, мягко говоря, без симпатии. Но Шваб пришел на встречу с Карнеги с шестью листами, каллиграфически исписанными цифрами. Цифры показывали физическую стоимость и потенциальные прибыли каждой сталелитейной компании, которая должна была украсить новое металлургическое объединение.

Четверо бизнесменов изучали эти цифры всю ночь. Главным, конечно же, был Морган, твердо верящий в божественное право денег. Рядом сидел его аристократичный партнер, ученый и джентльмен Роберт Бэкон. Третьим был Джон У. Гейтс, которого Морган считал игроком и использовал исключительно как орудие достижения своих целей. И четвертым был Шваб, который знал о процессах производства и продажи стали больше, чем все остальные.

Во время совещания никто не оспаривал цифры, приведенные Швабом. Если он говорил, что компания стоит именно столько, значит, так оно и есть. Шваб также настаивал на том, чтобы в объединение включались только те компании, которые выбрал он. Он задумал создать корпорацию, в которой не было бы дублирования – даже во имя удовлетворения алчности собственных друзей, которые хотели переложить заботы своих компаний на широкие плечи Моргана. Так он сознательно исключил из своих планов ряд крупных компаний, на которые «моржи и плотники» с Уолл-стрит уже положили глаз.

Утром Морган поднялся и расправил плечи. Невыясненным оставался всего один вопрос.

– Как вы думаете, вам удастся уговорить Эндрю Карнеги заключить сделку? – спросил он.

– Я могу попытаться, – ответил Шваб.

– Если вы сумеете его уговорить, я вас поддержу, – кивнул Морган.

Сказано – сделано. Но согласится ли Карнеги? Сколько он потребует за свои компании? (Шваб полагал, что сумма составит около 320 миллионов долларов.) Как он захочет получить эту сумму? В виде обычных или привилегированных акций? Закладными? Наличными? Никто не сумел бы собрать треть миллиарда долларов наличными.