Думай как художник, или Как сделать жизнь более креативной, не отрезая себе ухо

В отличие от Люка Тёйманса Вермеер работал медленно и написал сравнительно мало картин. Те, что сохранились до нашего времени, поражают тончайшей нюансировкой света и изысканностью формы. Секрет очарования его работ – в тончайших завершающих мазках. Они действуют на вас прямо-таки с колдовской силой, словно манят: «Выпей меня». Эти едва заметные детали видны на всех картинах Вермеера, но одно полотно особенно заворожило меня. Я говорю о «Девушке с жемчужной сережкой». Частично этот магнетизм объясняется неожиданно свалившейся на картину славой: никому в прошлом не известная девушка стала мировой знаменитостью благодаря одноименному бестселлеру Трейси Шевалье и фильму, снятому по ее книге. Но главная причина популярности «Девушки с жемчужной сережкой» (1665), скорее всего, кроется в до сих пор не разгаданных секретах мастерства ее создателя.

Ян Вермеер. Девушка с жемчужной сережкой, 1665

Картины Вермеера поражают тончайшей нюансировкой света и изысканностью формы, которые притягивают вас к себе.

До 1994 года эти секреты были спрятаны под слоем мерзкого желтого лака, которым в 1960-х годах покрыл картину некий невежественный, но одержимый лучшими намерениями реставратор. К счастью, консервация (так теперь называют реставрацию произведений искусства) продвинулась далеко вперед по сравнению с серединой ХХ века, когда необратимо пострадали многие полотна. Шедевру Вермеера повезло, его удалось вернуть в почти первозданное состояние.

Если есть на свете профессия, которая требует постоянного внимания к картине в целом и к ее деталям, то это, несомненно, реставратор. Реставратор – это специалист, способный возвращать бесценным произведениям искусства их великолепие. Это тонкая и трудная работа. Реставратор сантиметр за сантиметром исследует полотно, берет пробы холста и красок и всегда действует с предельной осторожностью, как мать, заглядывающая в детскую комнату, чтобы убедиться, что ее ребенок спокойно спит. Любое грубое вторжение изменит физические свойства картины, что скажется и на том, какой мы ее видим. Здесь не должно быть ошибок, поэтому сегодня реставраторы допускают только обратимое вмешательство в состояние полотна.

Реставраторам, работавшим над картиной «Девушка с жемчужной сережкой», первым делом пришлось снять выцветший от времени слой охристого лака и добавленные через много лет после смерти художника пятна черной краски. Но только через годы кропотливой работы глазам реставраторов наконец предстало полотно, максимально приближенное к тому шедевру, который вышел из-под кисти голландского живописца. Они спасли из темноты лицо девушки, и в конце ХХ века оно вновь заиграло живыми красками. Но специалисты не чувствовали удовлетворения от своей работы. На конце девичьей сережки играл яркий отблеск – деталь слишком грубая и явно неуместная на полотне Вермеера.

Когда меняется точка входа в картину, это меняет восприятие всей картины.

Реставраторы сделали рентгеновский снимок полотна, с помощью лупы исследовали спорный участок и в конце концов поняли, в чем дело. Вермеер крайне придирчиво относился к своим работам и не несет никакой ответственности за откровенно топорное изображение сережки. Выяснилось, что это была слетевшая с другой части картины чешуйка застывшей краски, которую во время предыдущей реставрации, видимо, попытались обесцветить растворителем.

Реставраторы осторожно убрали инородный фрагмент, отошли на несколько шагов полюбоваться результатом и… наверняка замерли в изумлении. Нет, их поразила не собственная работа, а общее впечатление от увиденного: едва цветной клочок, режущий глаз, исчез, как изменилась точка входа в картину разом, а вместе с ней и восприятие всего произведения.

Эта история очень позабавила бы Люка Тёйманса – портрет кисти Вермеера не так уж отличается от произведений бельгийского мастера. Реалистично изображая вымышленных персонажей, и тот и другой не чураются двусмысленности и таинственности. Их герои глядят на нас так, точно мы с ними знакомы – или они с нами. Тут любой невольно смутится. Портреты Тёйманса напоминают загробные призраки, а у Вермеера девушка смотрит нам прямо в глаза, будто намекая на нашу таинственную связь. Она выглядит такой наивной, такой юной… Затем наступает миг, когда нам открывается то, что в 1994 году впервые увидели реставраторы.

В уголке губ девушки виднеется еле заметное пятнышко розовой краски. Это совсем крохотная точка, и все же она заставляет вас вновь и вновь всматриваться в ее соблазнительно приоткрытые губы. И вдруг ее невинный взгляд превращается в искушенный, в жемчужной сережке чудится намек, и голубой шарф кажется надетым не просто так. Милый образ исчезает – перед нами полный внутреннего напряжения портрет опытной соблазнительницы. И все это – благодаря крохотной капельке розовой краски.