Думай как миллиардер

О моей семье написано много. Писательница по имени Гвенда Блейр потратила двенадцать лет на подробнейшее описание истории семьи Трамп в книге «Трампы: Три поколения, которые построили империю» (

The Trumps: Three Generations That Built an Empire ). Она сумела проследить нашу родословную до 1608 г., когда немец-адвокат Ганс Друмпф поселился в городке Карлштадт в сорока милях к востоку от Рейна. Если верить Блейр, то один из моих предков, виноградарь, в конце XVII в. изменил нашу родовую фамилию с Drumpf на Trump – отличная идея, как мне кажется, ведь Drumpf Tower звучало бы не столь интригующе, как Trump Tower.

Первым Трампом, приехавшим в Америку, был мой дед Фридрих. Как и многие будущие великие предприниматели, он сбежал из дома, потому что не желал работать в семейном винодельческом бизнесе. Один мой коллега-миллиардер – Джон Р. Симплот тоже покинул семейную ферму, потому что не хотел до конца своих дней доить коров. Вместо этого он стал выращивать картофель и теперь является одним из крупнейших поставщиков этого продукта в рестораны McDonald’s. Свои миллиарды он заработал на картофеле фри. Так что один из способов мыслить как миллиардер – это критически оценивать обстоятельства и не пребывать в уверенности, что вы должны слепо идти по накатанной колее семейного бизнеса.

В Америке мой дед стал брадобреем, а также владельцем бизнеса, связанного с отелем и рестораном. Затем он переехал из Нью-Йорка в Сиэтл и, наконец, во времена золотой лихорадки оказался на Аляске, где кормил старателей в крупнейшем заведении города – «Арктическом ресторане». К несчастью, там он заболел воспалением легких и умер, когда мой отец был еще ребенком. Вообще-то он мало рассказывал мне о дедушке, равно как и о прочих представителях семьи Трамп.

Фред С. Трамп никогда не был примерным отцом, который водит своих детишек в кино и играет с ними в мяч на лужайках Центрального парка. Он был гораздо лучшим отцом: брал меня с собой на строительные площадки Бруклина и Куинса. Бывало, отец говорил: «Давай-ка прогуляемся», – и мы начинали обход очередной площадки. Он никогда не кричал на меня и не наказывал, но всегда проявлял твердость и строгость, хотя и держался несколько отстраненно – ровно до того момента, как я вступил в семейный бизнес. Только тогда я по-настоящему начал понимать своего отца.

Я наблюдал, как он управляется с подрядчиками и профсоюзами, как умудряется извлечь максимальную пользу из каждого участка. Кредо моего отца состояло в том, чтобы добавлять к каждому построенному им объекту недвижимости какую-нибудь приманку: например, он одним из первых начал строить в Бруклине жилые дома со встроенными гаражами. Кроме того, когда хотел, он мог быть настоящим шоуменом. Истории о его сделках не сходили с первых полос бруклинских газет. Он всегда давал рекламу в газеты, и открытие каждого построенного им дома обязательно превращалось в торжественное мероприятие. Смею надеяться, что унаследовал его дар к промоушену, хотя мы никогда открыто и не обсуждали его методы. Но и по сей день я уверен, что этот дар вряд ли сыграл хоть сколько-нибудь существенную роль в нашем с ним жизненном успехе: мы добивались задуманного лишь потому, что строили лучшие здания в лучших местах, опираясь на наиболее востребованные целевой аудиторией варианты. Отец учил меня общаться с профсоюзами и политиками, чтобы строить, не превышая смету и опережая проектные сроки. А уж потом, после завершения строительства, когда оказывалось, что очередное здание завоевало заслуженный успех, окружающие говорили: «Эй, Дональд, это был грандиозный промоушен!» На самом же деле обретенный успех не имел к «грандиозному промоушену» никакого отношения.

Отец проработал в бизнесе пятьдесят лет, но, пока я не присоединился к нему, никому не позволял подписывать свои чеки. Отец всегда доверял мне, он никогда не сомневался в моих способностях.

Моя непоколебимая уверенность – это результат веры отца в мои силы. Даже в начале 1990-х гг., когда я находился в самом отчаянном положении из-за миллиардных долгов вследствие резкого падения конъюнктуры рынка недвижимости, когда Ивана и ее адвокаты, а также некоторые банки всерьез угрожали мне разорением, отец твердил, что я обязательно выкарабкаюсь и мой бизнес будет процветать. «Иначе и быть не может, – говорил он, – ты же потрясающий парень, ты – король».

Отец не желал заниматься строительством на Манхэттене. Он считал это чересчур дорогим и говорил: «Если я могу прикупить кусок земли в Бруклине по доллару за квадратный фут, то зачем платить тысячу долларов за то же самое, но только на Манхэттене?» Это была философия, отличная от моей, но на моего отца она работала хорошо.