Думаю – следовательно, играю!

Если бы я начал это опровергать на повышенных тонах, я мог бы кого-то оскорбить. Это был бы протест против целой национальности, против стольких людей, которые могли бы неверно интерпретировать мое желание доказать правду, приняв его за расизм. Я не хотел так рисковать, потому что ненавижу расистов. Если бы я публично объявил, что я не синти, у меня могли бы от этого возникнуть трудности, и даже больше у цыган, и тогда их частная жизнь подверглась бы нападкам. Это бы превратило футбол в охоту за интервью, чтобы рассказать миру, что Андреа Пирло знает, насколько рискованно взаимодействовать с современными средствами массовой информации, и предпочитает избегать их.

Люди этого народа – это другая нация, другая культура, они – одно, я – другое, и мы все прекрасны, мы части одного пазла. До сегодняшнего дня я не рассказывал, что моя семья – выходцы из Ломбардии, я итальянец, я брешианец, я не синти, хотя ничего против них не имею. Да и не могу иметь.

16. Марсианский снайпер

«Для меня это лучший момент в жизни – забить гол, когда ты видишь, как мяч летит над головой защитника, почти касаясь его, так, что он даже может различить на нем логотип бренда, но вот остановить его не может»

Еще я немного бразилец. Пирлиньо. Когда я пробиваю пенальти, я думаю сначала на португальском, и только потом на итальянском. Я бью их как Пирло, это мячи, отправляю их эффектно, так, как мне нравится, практически по библейской параболе. Они носят мое имя, они мои дети. Они похожи друг на друга, но не близнецы, и у всех у них южноамериканское происхождение, один источник вдохновения: полузащитник Антонио Аугусто Рибейро Рейс Младший, вошедший в историю как Жуниньо Пернамбукано. Когда он играл в «Лионе», он придумывал потрясающие траектории, ставил мяч на землю и забивал его немыслимыми движениями. Он не ошибался, я смотрел его статистику, и это не случайно. Дирижер оркестра повернулся лицом, без палочки, он показывает «ОК» не большим пальцем руки, а большим пальцем ноги. Хорошая шутка в стиле «Икеи».

Я изучал его, собирал CD и DVD, даже старые фото его матчей и, наконец, понял. Это не было внезапное открытие, на него ушло много дней и размышлений. Пернамбукано играл особым образом, это было очевидно, мне было понятно, каким образом, но я не понимал метода. Я выходил на поле и пытался имитировать его, поначалу безрезультатно. Первые разы мяч падал за два метра за воротами, три метра над уровнем неба, без Моста Мильвио и замков, в общем за ограждения «Миланелло», и я обращался к болельщикам, которые смотрели на это, и кричал им: «Ребята, это вам подарок от меня», хотя тренировки проводятся за закрытыми дверями, и посторонним на них вход воспрещен, наблюдатели просачивались нелегально. В общем, я врал нарушителям правил, и ничего хорошего у меня не получалось. Через три дня я оказался в черном списке сборщика мячей «Милана». Неделю за неделей я продолжал свои эксперименты, и, поскольку лучшие мысли рождаются в моменты максимальной концентрации, а максимальной концентрации, как учит нас Индзаги, можно достигнуть какая, просветление пришло ко мне в туалете. Неромантично, конечно, но именно так оно и случилось. Поиск истины никогда меня не оставлял, я думал об этом все время, и в момент максимального напряжения моя проблема сдала свои знамена: рецепт магии не в том, куда бить по мячу, а в том, как. Жуниньо бил его не всей ногой, а всего лишь тремя пальцами. На следующий день я рано выбежал из дома, пропустил классический матч на PlayStation с Неста и бросился на поле «Миланелло». В мокасинах – мне не нужны были ботинки с каблуком, чтобы проверить мою теорию. Собиратель мячей уже был на месте.

– Дай мяч, пожалуйста.

– Пошел ты, – ответил он тихим голосом, почти шепотом.

– Что?

– Я видел мула…

– А вот оно что. Давай, дай мне мяч.

Он с большой неохотой принес мяч, и уже приготовился ловить его за воротами. Но я забил в угол под перекладину ворот, под крестовину. Отличное геометрическое уравнение. Это был бы гол даже с вратарем, но на его счастье его там не было.

– Андреа, попробуй еще раз.

У меня сразу же возникло желание повторить. Теперь это уже был вызов против двоих: сборщика мячей и призрака Жуниньо Пернамбукано.

– Хорошо, на, смотри.