Думают ли животные?

Экспериментальная психология животных развилась лишь в нашем столетии. Мы еще далеки от того, чтобы [75] с уверенностью утверждать, что результаты наблюдений за поведением той или иной группы животных можно привести к общему знаменателю с явлениями в поведении человека. Конечно, вероятность того, что также связи действительно существуют, велика, особенно если говорить о животных, состоящих в близком родстве с человеком.

Нельзя сказать, что идентичность двух явлений безусловно доказывает идентичность их механизмов, но, во всяком случае, чрезвычайно важен тот факт, что и в животном мире можно найти процессы, характерные для человека.

Приведем интересный результат одного эксперимента в лабиринте, показывающий, что рыбы также обладают способностью быстро находить кратчайший путь через лабиринт. В этом нет ничего удивительного. Тем больше поражает следующее, пока еще полностью необъяснимое явление. Рыбы, живущие обычно группами, обучаются ориентироваться в лабиринте (если они проходят лабиринт группой) быстрее, чем при опытах в одиночку.

Результат этого эксперимента, несомненно, указывает на то, что коллективная жизнь благоприятствует развитию [14]. Не следует забывать, что и рыбы — позвоночные, следовательно, по своему строению они не так уж далеки от людей. У рыб можно также вырабатывать и условные рефлексы. На возможность этого указывает следующий эксперимент. Рыбы способны отличать концентрацию растворенных в морской воде веществ даже в тех случаях, когда на 100 г воды содержится 0,00075— 0,000375 г вещества. Эта необычайная чувствительность объясняет удивительную способность рыб уплывать на большие расстояния в море и возвращаться на место прежнего пребывания. Можно предположить, что в основе их ориентации лежит особо тонкая способность различать состав воды по вкусу. [76]

На примере рыб можно также доказать, что обучение представляется трудным не только нам, людям, не только собакам, но и всем животным.

Рыбу в аквариуме можно научить тому, чтобы она нажимала на маленький рычаг и получала бы трех червяков, выдаваемых ей автоматическим устройством. Возникший таким образом условный рефлекс может обычным путем угаснуть, если не последует его подкрепления При угасании этого условной) рефлекса рыба, однако проявляет настоящее «возмущение»: она начинает подергивать, трепать и иногда даже изгибать маленький рычаг, если в ответ на ее действия не подается пища.

Павлов уделял большое внимание вопросу о том, какую нагрузку во время эксперимента может переносить нервная система исследуемого животного. В своих экспериментах Павлов требовал от подопытных животных все большего и большего умения различать. Например, условным раздражителем первоначально был круг. Показ пластины круглой формы совпадал с кормлением животного и становился условным раздражителем кормления. Затем стали показывать пластину удлиненной эллипсовидной формы, но не сопровождали подачей пищи. Естественно, что вначале этот эллипс также вызывал пищевой рефлекс, увеличивал выделение слюны у собаки, но животное быстро научилось отличать круг от эллипса. Действие эллипса затормаживалось. Затем последовательно изменяли форму эллипса, все больше и больше приближая ее к кругу, и животное должно было отличить круг от почти круглого эллипса. Это различие происходило до некоторого предела. Наконец, собака «сорвалась». Условные рефлексы у собаки исчезли, и она начала себя вести как нервнобольной человек. Собака стала раздражительной, потеряла аппетит.

Собак можно сделать нервнобольными и иным образом: возбуждение, сопровождаемое резкой болью, связать с безусловным пищевым раздражителем. В таком случае удар электрическим током, который до этого вызывал у собаки защитное движение, изменял свое действие. Вместо того чтобы отдергивать лапу, животное стало выделять слюну. Через определенное время такие животные тоже «срываются».

Эти опыты не преследуют цели мучить животных. Экспериментальные срывы (неврозы) у животных дали [77] возможность, с одной стороны, изучать эти явления, а с другой стороны, что еще важнее, научиться лечить и даже предупреждать их.

С нашей точки зрения, важным здесь является еще и то, что эти эксперименты дают возможность увидеть трудность процесса мышления, увидеть, как обучение нагружает нервную систему. Отсюда не следует делать вывод, что самое правильное меньше думать и учиться. Следует лишь сделать вывод о необходимости изучения процесса мышления и обучения! Необходимо узнать, как можно с наименьшей нагрузкой достигнуть лучших результатов, как побороть трудности, возникающие в ходе этого процесса. Эксперименты на животных производятся частично и с такой целью.

Следует ли связывать с экспериментами, производимыми над животными, надежды сделать мышление и обучение более результативными, облегчить эти процессы. Может показаться, что этого нельзя принимать всерьез, так как разница между животными и человеком представляется слишком большой. На самом же деле эта разница намного меньше, разрыв между нами и животными намного уже, чем кажется.