Дунайский лоцман. Необыкновенные приключения экспедиции Барсака

Драгош начал снова.

– Очень любопытно, – сказал он, – что вы никогда не слыхали разговоров об этих дунайских злодеях. Это тем любопытнее, что делом особенно занимались за несколько дней до рыболовного конкурса в Зигмарингене.

– По какому поводу? – спросил Илиа Бруш.

– По поводу создания специальной полицейской бригады под командованием очень искусного, как утверждают, начальника, некоего Карла Драгоша, сыщика из Будапешта.

– Ему хватит работы, – заметил Илиа Бруш, на которого это имя, по-видимому, не произвело никакого впечатления.

– Дунай велик, и очень неудобно разыскивать людей, о которых ничего неизвестно.

– Вы ошибаетесь, – возразил господин Йегер. – Полиция кое-что знает. Совокупность собранных свидетельств дает, прежде всего, почти полную уверенность насчет атамана шайки.

– И каков же этот субъект? – спросил Илиа Бруш.

– Вообще говоря, это человек, внешне похожий на вас…

– Очень благодарен, – смеясь перебил Илиа Бруш.

– Да, – продолжал господин Йегер, – он примерно вашего роста и вашего телосложения, но в остальном как будто никакого сходства.

– Ну, это еще хорошо, – вздохнул Илиа Бруш с видом облегчения, который мог показаться смешным.

– Говорят, что у него прекрасные голубые глаза, и ему не приходится, как вам, носить очки. Впрочем, тогда как вы сильный брюнет и тщательно бреетесь, он ходит с бородой, как утверждают, белокурой. Насчет этого последнего пункта свидетельства, кажется, не очень достоверны.

– Конечно, это является указанием, – заметил Илиа

Бруш, – но еще достаточно неясным. Блондинов много, и нельзя всех подозревать в преступлениях.

– Знают и другое. Прежде всего, говорят, что этот атаман болгарин… как и вы, господин Бруш!

– Что вы хотите этим сказать? – спросил Илиа Бруш взволнованным голосом.

– По вашему акценту, – объяснил Карл Драгош с невинным видом, – я заключаю о вашем болгарском происхождении… Но, быть может, я ошибаюсь?

– Вы не ошибаетесь, – подтвердил Илиа Бруш после краткого колебания.

– Значит, этот атаман – ваш соотечественник. В народе его имя даже переходит из уст в уста.

– Даже!.. Так его знают?

– Разумеется, но это совсем не официально.

– Официально или полуофициально, но каково же имя этой подозрительной личности?

– Правильно или нет, но прибрежные жители относят злодеяния, от которых им столько приходится страдать, на счет некоего Ладко.

– Ладко!.. – повторил Илиа Бруш и, охваченный живейшим волнением, внезапно перестал грести.

– Ладко, – удостоверил Карл Драгош, наблюдая за собеседником уголком глаза. Но тот уже овладел собой.

– Это странно, – сказал он просто, в то время как весло снова заработало в его руках.

– Что же здесь странного? – настаивал Карл Драгош. –

Вы знаете этого Ладко?

– Я? – возразил рыболов. – Меньше всего на свете. Но ведь Ладко – это не болгарская фамилия. Вот что я вижу здесь странного.

Карл Драгош не стал продолжать разговора, который рисковал сделаться опасным и результаты которого уже удовлетворили его. Удивление рыболова, когда он услышал описание наружности преступника, смущение, когда была названа его предполагаемая национальность, волнение, когда он услышал имя, – всего этого нельзя было отрицать, и это давало новую силу первоначальным подозрениям, но не являлось, однако, решительным доказательством.

Как и предвидел Илиа Бруш, еще не было двух часов пополудни, когда баржа прибыла в Грон. За пятьдесят метров до ближайших домов рыболов причалил к левому берегу, чтобы его не задержали любопытные, как он объяснил, и попросил господина Йегера одного переправиться на правый берег, где он окажется в центре города, на что пассажир согласился охотно.

Выполнив эту задачу, последний превратился в сыщика. Поставив баржу на якорь, он выпрыгнул на набережную в поисках своих людей.

Он не сделал и двадцати шагов, как столкнулся с

Фридрихом Ульманом. Между двумя полицейскими произошел быстрый разговор.

– Все идет хорошо?

– Да.

– Нужно замыкать круг, Ульман. Отныне посты наших людей ставь через километр один от другого.

– Значит, становится горячо?

– Да.

– Тем лучше.

– На завтра задача – не терять меня из виду. У меня есть мысль ускорить дело.

– Понятно.

– И чтоб у меня не спали! Ухо востро! Спешить!

– Рассчитывайте на меня.

– Если что-нибудь узнаешь, сигнал с берега, не так ли?

– Условленно.

Собеседники разошлись, и Карл Драгош вернулся на суденышко.

Если бы отдых Драгоша не смущало беспокойство, которое он испытывал, то его нарушил бы в эту ночь оглушительный шум стихий. В полночь с востока пришла гроза и усиливалась с часу на час, а дождь свирепо хлестал.

В то время, когда Илиа Бруш вернулся на баржу, около пяти часов утра, дождь лил потоками, и ветер яростно дул как раз против течения. Рыболов, впрочем, отплыл, не колеблясь. Вытащив якорь, он выбрался на середину реки и возобновил свою привычную греблю. Нужна была подлинная смелость, чтобы приняться за работу в таких условиях после утомительной ночи.

В продолжение первых часов утра буря не показывала никакого намерения утихнуть, наоборот, она усиливалась.