Дурь

– Я не скажу, что ненормальная. – Оправдывается Михаил. – У меня ни разу не были мысли о совершении преступлений.

Внедорожник медленно выезжает за пределы служебного автопарка ФСБ.

– Ты прикидываешься дураком? – Спрашивает Настя, повышая свой тон. – Ты каждую неделю совершаешь преступления. Ты постоянно думаешь о том, как их совершить и не залететь на стол криминалистов. И после этого ты утверждаешь, что мыслей таких у тебя не было?

Михаил понимает, о чем говорит Настя, но сказать в ответ ему нечего, ведь она снова права.

– Я не жалею о том, как у меня сложилась жизнь. – Со вздохом отвечает он. – Но мне жаль, что у других моих сослуживцев она сложилась совсем паршиво.

– Это я и хотела от тебя услышать. – Отвечает Настя, сменив свою злость на спокойное состояние. – Ты примерно знаешь, где он живет?

– Да, все там же, как по заключению экспертов… наверно… – Вздыхает Михаил.

– Будем надеяться, что все там же. – Не оптимистично отвечает Настя.

***

Старый дом хрущевских времен, загаженный и брошенный на произвол дворик, пара старушек на лавочке у подъезда – фактический адрес проживания этого преступника.

Проведя детство в таком дворике, невольно и сам начнешь нарушать закон или станешь алкоголиком. На улице делать было совершенно нечего, затхлые и полуразрушенные подъезды говорят о хозяевах здешних квартир, детская площадка напоминает тюремную зону на отшибе и может угадаться лишь по наличию сломанной ржавой горки. Таких горок уже тридцать лет, как не строят, а на ее ржавых ступеньках уже пробиваются трава и мох. Поломанные огрызки от лавочек, на которых сидят две старушки c выражениями лиц, полных зла и ненависти ко всему сущему. Они гневно смотрят на сотрудников ФСБ, а дорогой черный внедорожник с проблесковым маяком действует на них как красная тряпка на быков. Сотрудники ОКОН молча заходят в то, что называлось подъездом, но скорее напоминало общественный туалет.

– Ну и вонь! – Прикрывая свой рот рукавом черного свитера, отвечает Настя.

– Как вообще в таких условиях жить можно? – Риторически задается вопросом Михаил. – Надо с Нечепуренко поговорить, может, он повлияет на депутатов.

– Это не наша работа подъездами заниматься. – Отвечает Настя. – Возьми швабру и отмой тут все, если хочешь им помочь.

Четвертый этаж выглядит, как и все пройденные: засранный бетон, облезлые от краски и штукатурки стены, трещины на пожелтевших потолках и сильная вонь от мусорного стояка. Состояние дома чувствуется, что его как построили тридцать лет назад, так о нем и забыли вместе с его жителями.

Сломанная цифра «9» на двери дает небольшое очертание того, что эта квартира – та, которая нужна сотрудникам. Настя аккуратно стучит по затхлой двери, прогнившей со всех сторон, но тишина царит по-прежнему по обе стороны.

– Ломай. – Тихо произносит она своему заместителю и отходит в сторону, предварительно вытащив пистолет.

Михаил также достает пистолет и мощным ударом ногой сносит затхлую дверь с петель прямо внутрь квартиры. От такого удара она разваливается на куски и разлетается по коридору, поднимая в воздух мелкую щебенку и пыль. Сотрудники вбегают в коридор, как Михаил тут же замечает выходящего из комнаты человека, внешне похожего на его бывшего сослуживца. Тяжелая рука капитана Конова хватает его за шею и отбрасывает обратно в комнату, откуда он выходил.

Михаил не может поверить своим глазам. Это действительно его сослуживец.

– Узнаешь меня? – Спрашивает он, хватая вновь преступника за шкирку.

Хозяин квартиры сначала впадает в замешательство, но немного погодя, вспоминает службу в Чечне, и от этого еще больше пугается. Михаил сразу понимает по пугливому выражению, что попали они по нужному адресу.

– Выводи его отсюда. А я пока тут все осмотрю. – Останавливает Михаила начальница и указывает на выход.

– Пошли! – Говорит напарник и, крепко заломив подозреваемого за руку, надевает наручники и выводит его на улицу.

Анастасия тем временем обходит коридор и заходит на кухню. Старая хрущевская квартира имеет такой же старый хрущевский бардак. Единственным обновлением в квартире ей показался один из первых цветной советский телевизор. Он выключен и вряд ли работает. На кухне расположен маленький столик, усыпанный крошками непонятной еды или закуски, а также большое количество пустых бутылок водки. На угловом диванчике мирно дрыхнет пьяная женщина. Возможно, мать подозреваемого, а может и сожительница, обременившая свою жизнь алкоголем. Настя приподнимает ногу и тяжелым ботинком слегка толкает спящее тело. Лучше бы она этого не делала.

Женщина, очевидно, еще не отоспалась и далеко не была трезвой, она еле приподнимается, упершись рукой за столик, после чего обнаруживает на своей кухне незнакомую девушку.

– Ты кто? – Промычал пьяный женский голос. – А-а-а. Ты, наверно, любовница этого скота. Ну, сейчас я только встану и доберусь до тебя, сука!