ДУРА

Гурий Львович подошёл к потерпевшей, которая продолжала лежать с растрёпанными рыжими волосами и с шашлыком на листе лопуха между ног. Сел рядом. Аляпкина шевельнулась и тоже села. Оба молчали. О чём тут разговаривать? Парой часов раньше меж ними маячила перспектива каких-нибудь близких отношений. А на пути к ним – вступительные игры с намёками, взглядами, прикосновениями. Она, Аляпкина, хоть и дура, но всё же женщина. Ей тоже всё это предварительно надо. А теперь – какие уж тут намёки. Сидит рядом голая девица, изнасилованная двумя мужиками, обляпанная с ног до головы соплями и спермой. А он, когда над ней глумились эти варвары, сидел рядом и делал вид, что ничего не замечает, что его это не касается.

Виноват, мадам, виноват. Виноват – прощения нет. Гурий Львович осторожно полуобнял тёплую Аляпкину за плечи и чуть привлёк к себе. Она как-то доверчиво, будто ища запоздалой защиты, подалась к нему, прижалась.