Дура платит гуру

– Не то слово! Я не знаю, что страшнее: как над нами в доме издевались, или когда я полуголая по магазинам и ресторанам помощи искала. Вот сейчас мне кажется, что второе страшнее! Блин, я уже ору на всех: вы просто вызовите полицию и скорую, раз вы меня за сумасшедшую и наркоманку принимаете. Меня вот это больше всего добило… Избитая, ободранная и полуголая баба несколько часов орёт в центре, и всем фиолетово! Прикинь: любая девчонка, которой повезёт удрать с этих тренингов, попросит помощь – фиг её получит!

– Погоди. Нестыковка одна есть.

– Какая? – удивилась Аня.

– Мы когда под утро приехали к этому дому, в кафе зашли. И там нам официантка сказала, что Максимка с остальными весело всё праздновал под утро.

– У меня только одно логичное объяснение. Пока он там брюнетку уламывал, время прошло. Я ж минут 10-15 в туалете просидела. Меня спохватились позже. Чтобы шум лишний не поднимать в остальных группах, Макс банкет под утро и организовал. Нашёл красивый повод из дома всех вывести на случай полицейского рейда.

– Тоже верно. – согласилась Люда.

– Мне девушек все равно жалко, что там остались. И что с брюнеткой произошло? Ведь я ей вправду пыталась помочь и позвать на помощь. Но мне даже самой себе скорую или полицию не удалось вызвать…

– Честно… я не знаю, что тебе на это всё сказать…

– Что тут скажешь! – чётко произнесла Аня. – Зло нужно останавливать! Петя тоже так считает. Кстати, я пока из форточки выдавливалась, себе слово дала: если выберусь, то Пете позвоню. Хотя бы извинюсь перед ним. Но потом, как несколько часов на помощь звала, ясно поняла одну вещь. Случись что: никто не поможет. Даже если бы мне дали телефон, кому бы я позвонила? Женатику? Ему вообще на меня плевать. Тебе? Но я даже не знаю, где ты. Оставался только Петя…

– Наконец-то до тебя дошло! – почти продекламировала Люда.

– Ой, только не надо так театрально говорить, – улыбнулась Аня. – Да, дошло! По-другому и не скажешь. Признаюсь, в тот момент я действительно поняла: никого ближе Пети у меня нет, не будет, да и не надо, чтобы было! Заменяла его на женатый суррогат. А на самом деле… – Тут Аня замолкла. Пока до конца признаться в своих чувствах ни себе, ни подруге, она оказалась не готова.

– На свадьбу-то хоть позовёшь? – Люда всё поняла и сама решила прервать нависшую пудовой гирей, паузу.

– Если ты на свою пригласишь, тогда да!

– Ты бы не забегала так вперёд, подруга. Мы всего три дня вместе. Ну как вместе… Всё беготня от секты и в секту.

– Мне почему-то кажется, что у вас всё получится. Слышишь? Вот и наши пацаны по этажу топают с едой и напитками. Давай-ка фуршет устроим и забудем обо всём!

И правда: дверь распахнулась. На пороге Пётр и Павел стояли с огромными коробками пиццы и, чуть ли не в зубах, держали пакеты с фруктами и напитками.

– Ну что, красавицы, поехали… – игриво начал Пётр, раскладывая принесённую добычу на столе.

– Я тебя очень прошу: никогда эту фразу не произноси. – сказав это, Люда посмотрела на Аню. Та тоже вспомнила, как и где Макс произнёс строчки известной песни и чем всё это для них кончилось.

Девчонки явно приуныли.

– Прости, – обратилась Аня к Петру. – Просто эту фразу наш любимый гуру говорил. Теперь эта фраза – как спусковой крючок для нас обеих…

– Ну что ж теперь: другой язык учить? – стараясь перевести всё в шутку, произнёс он.

– Я думаю, со временем у нас с Людой всё это пройдёт. – ласково сказала она, разливая всем сок в одноразовые стаканчики. – Просто время ещё нужно, хорошо?

Пётр нежно поцеловал Аню. Аня знала: он даст ей столько времени, сколько нужно. И самое главное: он всегда будет рядом!

Пусть впереди их ждут суды, ток-шоу и интервью, где Аню будут выставлять «само-виноватой», Петя всегда будет находиться на расстоянии вытянутой руки. Эта рука даст отпор сектанткам, которые станут набрасываться на Аню при каждом удобном случае. И на этой руке наконец-то станет поблёскивать обручальное кольцо, которое он никогда уже не снимет.

Аня, несмотря на все дрязги и идиотские обвинения, отстоит своё право называть вещи своими именами. Секту – сектой. Адепток – Адептками. Насилие – насилием. Тем самым, как ей казалось, она сможет сохранить свой маленький мирок. Мирок, которой сузился за время борьбы с сектантами до размера их с Петей кухни, на которой они обсуждали дальнейшие шаги в зависимости от выпадов секты. Затем этот мирок станет больше на две детских комнаты. А затем вырастет до габаритов огромного загородного дома, где поселится их большая и дружная семья.