Дурак космического масштаба

Шоу продолжалось. Полиция отгородила нас своими телами от гражданских, и все пошло своим чередом. Но я не улавливал уже ни музыки, ни шума толпы. Уши искали совсем иных звуков, глаза отмечали, как с нашего края кружат над площадью машины: полисы, наземный спецон, личная охрана Мериса.

– Слушай, мне переодеться надо, не буду же я в таком виде четыре часа, – сказал я совсем не то, что хотел сказать.

Мерис задумался.

Тут вынырнули, наконец, два медика с носилками. И третий – с жуткого размера гравичемоданом. Переносная реанимация, наверное. И остолбенели. Выглядел я…

– Вот и кстати, – сказал Мерис. – Может, воды у них нет, но спирт есть точно, – он пристально посмотрел на медика с чемоданом. – Чего стоите? Умыться человеку нужно!

Генерал содрал с носилок какое-то гигиеническое покрытие.

Я оглянулся. Мои бойцы росли впереди такой плотной стеной, что переодеваться можно было спокойно, найти бы – во что.

Пока Мерис искал мне одежду, я извел все запасы медицинских антисептиков. Потом ребята принесли откуда-то канистру с водой.

Если бы ты знал, насколько вода пахнет лучше медицинского спирта. Но после первого же глотка меня едва не вырвало. Пришлось запивать кровь спиртом.

Не знаю, на кого я походил снаружи, да и воняло от меня теперь совсем жутко, но изнутри все рецепторы сгорели до мертвенного спокойствия. И я не знал, когда наступит откат. По крайней мере, до конца этого проклятого праздника меня должно было хватить. А там – будь что будет.

Мальчишку жалко. Вот так, наверное, боги и принимают долги – я пощадил одного брата, другой погиб вместо меня. У них, у богов, свои счеты, своя мораль. Нам никогда не понять, почему за одно и то же они возносят или убивают. Чем белобрысый оказался хуже меня? Я сгубил столько народу, что по любым расчетам сдохнуть полагалось мне!

Не помню, как достоял этот праздник. Ничего больше не помню. Только вкус чужой крови во рту.

История двенадцатая

Сияние Эйи

Из дневниковых записей пилота Агжея Верена.

Абэсверт, Аннхелл

Когда я вышел из душа, экран с моего стола уже убрали. Келли расставлял бутылки, а Влана резала дейк – копченое мясо с таким количеством пряностей, что запивать его можно вечно. Девочка старалась вести себя так же, как парни, хотя я заметил, какое бледное у нее лицо. Ну, ничего, напьюсь сам или нет, а ее-то уж точно напою.

…И, в общем-то, напоил. Келли любил всякие настойки на ягодах и травах, мы с Вланой перепробовали их достаточно.

В конце концов, она расплакалась, сказала, что сама во всем виновата: если бы не настояла, я бы не взял белобрысого, и его бы не убили, а если не настояла бы – то убили бы меня.

Пришлось срочно отослать всех спать, кроме Келли, а его командировать за более крепкими напитками.

В результате я был трезв как идиот, а Влана заснула за столом, положив голову на мокрую от слез салфетку.

Я заварил йилан. Раз все равно не пьянею – зачем травиться?

Келли пытался втолковать мне, что Влану нужно отнести в ее каюту. Но я сказал ему, что спать все равно не хочу, и мы решили положить девушку на мою кровать. Но, когда Келли начал вставать, мы оба догадались, что это для него сегодня лишнее. Пришлось мне сначала нести на кровать Влану, потом почти что на себе тащить Келли.

Вернулся. Сел.

Мне было глухо, больно, и я был трезв. Сидел, пил йилан и вспоминал, что удалось выяснить Келли. А выяснил он немного. Мы имели видео площади с разных ракурсов. А еще по городу гулял сейчас Джоб. Когда все бросились ко мне, он нырнул в толпу, и сигналов от него пока не поступало.

Да оно и рано. Если есть какие-то слухи, то обычно день-два походить за ними надо.

Вот и все. Я даже не знал – в меня стреляли или не в меня.

Встал. Тело требовало действий, но что я мог сейчас сделать? Часть команды и так уже напоил.

Влана зашевелилась, перевернулась на спину и раскинула руки. Проснулась, что ли? Вот незадача.

Подошел.

Нет, спит.

С лица ушло обиженное выражение, спала краснота возле глаз.

Я стоял и любовался, как вдруг над телом Вланы разлилось золотое сияние и начало подниматься вверх.

Или я таки пьян, или… Что это?

Сияние состояло из крупных золотистых искорок, словно бы звездная пыль повисла в воздухе. Пыль клубилась и возносилась вверх, просачиваясь сквозь потолок. А потом с середины груди пошел более ровный свет, мерный и угасающий постепенно.

Я наклонился, чтобы успеть потрогать искорки рукой: мерещится или нет? Но тут Влана открыла глаза, обняла меня за шею, я почувствовал ее горячее дыхание и… Сам не понял, как наши губы встретились.

Ее губы имели более обширную практику. Я пытался не отвечать несколько секунд, но эти секунды утекли.

От девушки пахло не настойкой, а молоком и травами. Я не смел даже думать о том, что между нами может что-то произойти, и потому оказался совершенно не готов. Если бы Влана не взяла инициативу в свои руки, я не знал бы, что делать.

Но она знала. Было тесно, хотя это нас не очень смущало. Я хотел что-то сказать про средства предохранения, но мне зажали рот рукой, а второй рукой…