Дурацкий расклад

«Цели» были отработаны успешно. К моему удивлению, неогены, подлежащие сегодня истреблению, никоим местом не относились к гражданам Стакомска и советским гражданам вообще. Это были агенты других держав, маскирующиеся под местных. Иногда прямо, иногда косвенно, иногда даже отыгрывая роль заблудившихся туристов, решивших пощекотать себе нервы.

День прошёл просто. Молниеносная разведка, радиоуказания от тактического отдела, снайпер занимает позицию, меня под отвлекающей внимание способностью подводят на разумную от цели дистанцию. Последней идет сообщение от команды экстракции трупа, подавая сигнал, что готовы убирать. Вслед за этим летит пуля, попадая человеку в туловище. Моя напарница с отвлекающей способностью тут же выпускает еще пару свинцовых «подарков» из «винтореза», а я готов заблокировать цель, если той на свинец будет начхать.

«Начхать» было редкостью по словам девушек. Нашпигованный свинцом неоген падает, моя напарница делает еще несколько выстрелов, а в это время к телу уже бегут экстракторы, замаскированные под обывателей. Раз-раз, и тело уже в машине, а к прохожим и свидетелям уже идут люди с серьезными корочками. Правда, таких обычно раз и обчелся, потому что тактики свой хлеб едят не зря, выбирая для операции наиболее пустынные места. Это сегодня день такой, что всё на улице.

Девочек-силовиков в этом отряде нет, несмотря на их внешность. Ликвидаторы опираются целиком и полностью на огнестрел и спецоборудование. Они летают, маскируются, ощущают пространство, считывают вибрации, видят в ультрафиолете… но главное — эти девушки умеют стрелять.

Прав я был. Огнестрельное оружие — лучшая способность.

— Ну как тебе, малой? — спрашивающая это девица носит смешной позывной «Коза», а теперь еще и шорты с майкой вместо утреннего полотенца. В данный момент она потная и страдает по занятым кабинкам душа, а еще вдобавок предвкушает звездюлей, потому как развалилась непомытой на общественной диванной собственности. Что-то бормочет телевизор, Коза курит, а я, такой же желающей теплой воды персоной, рассматриваю бланки, которые нужно заполнять в конце каждого дня.

— Это у вас надо спрашивать…, — бормочу я, — Вы сегодня не работали, а меня проверяли…

— С чего это ты так подумал? — слишком быстро удивляется одна из лучших снайперов Союза.

— Потому что не дурак? — бросаю на неё мельком взгляд. Девушка, конечно, шикарная. Мышц перебор, но и вот остальное, которое мягкое и подержаться — очень даже.

А по сути вопроса, так если бы ликвидаторы Окалины и вели такой отстрел на улицах, то о них был через две недели весь город говорил. Нет, мы отрабатывали в таких местах, где у девушек была свобода маневра, а у меня, вынужденного держать цель в фокусе, замыленный взгляд новичка. Вполне разумный тест, особенно после того, как я сгоряча убил алкаша.

— Как…? А… плевать. Ну да, проверяли, — сперва напрягшись, затем обмякает Коза, — Ничего приличного не было, так что в деле тебя потом посмотрим. Ты уже понял, что если цель выдержала попадание и ушла в непростреливаемую зону — то это твоя очередь? Понял, по глазам вижу. Сразу говорю, Жора у нас не первым был, опасное это дело…

— Кирпич возьму, — пожал плечами я, — С ним я тоже в каком-то роде снайпер.

— В смысле?! — заинтриговалась по самые шорты девушка, но тут начали освобождаться душевые кабины, что определенно стояло выше в ее списке приоритетов, нежели мои загадки. Правда, от подзатыльника Зои Мотылеску, той самой ворчливой старшей, тоскующей по покойному Жоре, её это не уберегло.

— Заполнил? — Зоя орлиным взором оглядела лежащие передо мной листки, — Свободен. Чтоб завтра был как штык, нам грозят кое-что посерьезнее подкинуть. И вообще привыкай…

— Быть как штык? — уточняю я.

Женщина смотрит на меня очень серьезно и медленно кивает:

— Просто помни, что если ты не появишься, то мы все равно пойдем.

— Эээ…

— А если будет какая-то жопа, но выживем, то потом пойдем за тобой. Как видишь — всё просто.

— Справедливо, — немного помолчав, говорю я, — Мне нравится.

— Да неужто? — скептически поднимает бровь бывалая тетка, вытирая себе волосы, — Прямо-таки нравится?

— А чего нет-то? — не понял я, — Не трахаете мозги, не взываете к какой-нибудь патриотичной хрени, сразу четко и конкретно ставите условия. Вполне честно, я считаю.

— А ты у нас не патриот ни разу, Витюшенька? — прищурилась вторая девушка, низенькая и коренастая, вышедшая из душа с Зоей, моя напарница на сегодня. Немного напрягши голову, я вспомнил, как её зовут. Дарья. Даша Конотоп. Стрелок-сенсор. Такие в этих ваших америках зовутся «sharpshooter», типа снайпер средней дистанции на полуавтомате.

— Посмотри на меня, Даша, — я обезоруживающе развел руками, — Мне девятнадцать только через неделю. Я должен бухать портвейн и совать писюлю в студенток, а не убивать. Бухать и совать, совать и бухать. По разным местам и в разные места. А еще ездить на картошку и иногда учиться. А я чем занят? Какой, нахрен, патриотизм?

— Знаем, пацан…, — неожиданно осунулась женщина, — Сами были… такими. Вали уже.

Я и свалил. Вот и познакомились.