Дурень. Книга первая. Сашка

— Ну-ка, ну-ка, позвольте-с сударыня! — даже не помыв руки полез трогать дурня эскулап. Он ему веки задрал, рот нажав пальцами на щёки открыл, глянул в него и даже закрывать не стал. Потом привалился ухом к груди. Точно стетоскопы изобретут после этой эпидемии. Нет пока. Приходится врачам касаться ухоб больного, что при холере явно не желательно.

— Дыхание слабое… Пульс неровный, глаза тусклые, язык белый… — доктор потрогал синяк на скуле. — Плохо всё… Но жить будет. Говорить можете, молодой человек?

— Могу. (оу). — Специально промычал Кох, не нужно пока весь прогресс показывать.

— Хорошо. Это хорошо. Думаю, нужно, чтобы больной неделю полежал. Бульончиками его покормите. Рыбным, куриным, с мукой. Прямо туда и замешивайте при варке, такая густая чтобы получилась консистенция.

— Тимофей Иоганнович, а не лучше его в Тулу к нам перевезти? — подошёл сзади князь Николай Иванович Болоховский — муж Ксении.

— Конечно же лучше, Ваша Светлость, непременно-с надо в Тулу-с перевезти… Но не сейчас. После-с. Сейчас уморите в дороге. Недельку сказал, не меньше. Я через неделю появлюсь, осмотрю Сашеньку и решим тогда. А сейчас извините-с, ещё больной есть, у Третьяковых что-то случилось, тоже отравились видимо. Рвёт-с у них кого-то, прискакал от них мужик. Извините-с за натурализм.

— Холера, — забыл, что надо мычать Сашка.

— Что вы говорите, молодой человек? Мера? Чего мера? Бульона? Так сколько влезет. Но лучше понемногу. Через пару часиков ещё понемногу и питьё тёплое.

Выходит, не так он и здорово говорит. Или слово «холера» ещё не известно?

— Прощевайте-с. Поеду.

Сашка, уже совсем было решивший про обильное питьё больным холерой рассказывать, остановился. Не спине же рассказывать. Быстренько доктор из его комнаты вышел, выбежал почти, к тем самым Третьяковым спеша. Ну, может и хорошо. Начнёт сейчас умничать про холеру и методы её лечения. Как это со стороны будет смотреться? Имбецил учит доктора как ему больных лечить?

— Сашенька, потерпи, сейчас я на кухню сбегаю и дам команду, чтобы куриный бульон с мукой сварили. Потерпи, — убежала вслед за доктором и Ксения.

Остался в комнате только князь Болоховский. Или князья? Вот он теперь один в семье, стал ли он теперь князем? Или нужно ждать совершенолетия? А во сколько оно сейчас в России наступает. В СССР было с восемнадцати лет. А чего не спросить бы? Стоп. Он же по легенде ничего не знает. Ага, сейчас спросит и засыпится. Николай Иванович не дурак и выводы сделает.

— Кхм, Александр… — князь присел на стул, что раньше Ксения занимала, возле кровати. — Александр, тут мне нужно тебе плохие вести… да… сообщить нужно, тут… Ох. В общем, Александр мужайся. Маменька твоя, Наталья Андреевна померла. Сердце не выдержало-с. Вот. Беда. Сирота ты теперь…

— А князь? (а нясь).

— Ох, да. Тут история такая. Ничего не понятно. Вином и князь Русиев отравился, и сестрица его, и управляющий ваш Иван Карлович Беккер. Так что полная, значит… да… сирота полная. Я естественно опекунство оформлю до совершеннолетия твоего…

— До скольки лет? (осольки ет).

— До скольки лет? Ну до совершеннолетия. Тебе скоро шестнадцать… А понял. Тут так получается. В суде принимались свидетельства от подростка с пятнадцати лет. Поступить на службу можно уже с шестнадцати лет — совершеннолетний значит. Жениться в Российской империи юноша может с восемнадцати лет, девушки с шестнадцати лет. Ну, это тебе рано. И со службой… Да чёрт с ней со службой. Вот. А тебя вот что касается, заключать договора и вообще управлять имуществом наследник при наличии попечителя может с семнадцати лет и только с двадцати одного года без попечителя. Что ещё? Ну не знаю? А почему нет-то? Участвовать в Дворянском собрании допускается тоже с двадцати одного года, а участвовать в выборах с двадцати пяти лет.

— Хорошо. (олошо).

— Да… Чего хорошо? Что матушка твоя умерла и князь Русиев? — подпрыгнул со стула Николай Иванович.

— Хорошо, что не бросите меня. (олошо то не осите ея).

— Понятно не бросим. Ты же — брат Ксении, и родственников других у тебя нет. Так что я буду попечителем. Опекуном, значит. Ох, проблем сколько будет. Ещё ведь и непонятно что с имением Русиева. Он усыновил тебя, как я понял. Выходит, ты теперь и его имения наследник. Не знаю, есть ли у него родственники? Да, конечно, есть. Как не быть, у грузинских князей полно родни. Ещё налетят, да судиться будут. Ох, непонятная ситуация и расходов будет столько. И ваши две деревни в залоге и его тоже. Не потянуть мне с моим-то жалованием. Беда. Не слушай меня. Это я так. Про себя. Ты выздоравливая, Саша.

Глава 13

Событие тридцать шестое

Самый лучший на свете сыщик — это Смерть: как ты от неё ни прячься, она тебя всё равно найдёт.

Николай Орлов-Черкашин