Дурилка. Записки зятя главраввина

«Странное напряжение пульсирует вокруг имени „Понтий Пилат“ — и счастлив тот, кто в это напряжение вовлечён.

Ничто не случайно: последнюю восьмую редакцию «Мастера…» всего лишь сорокадевятилетний Михаил Булгаков завершал ценой невыносимых болей. Одними из последних его слов были: «Чтоб знали… Чтоб знали…» Так беллетристику про любовь и ведьм не пишут…

Трудно поверить, что до сих пор никто зашифрованного в романе Тайного Знания понять не смог, потому напрашивается предположение, что у посвященных есть основание молчать. Так ли один страх?

Грандиозные орды обычных булгаковедов по всему миру шуршат шелухой, не в состоянии подтянуться даже к ключевому вопросу: с чего это Маргарита так ценила роман мастера? В чём причина столь мощной зависимости от романа красивейшей женщины, сверхженщины, сверхтипичной женщины и потому — королевы Великого Бала?

Познание глубинной психологии, понятно, лишь первая ступень к Тайному Знанию…

Читать «КАТАРСИС» можно начинать с любого тома, более того, это ещё вопрос, с какого лучше. Напоминаем: катарсис — слово, как полагают, греческого происхождения, означающее глубинное очищение, сопровождаемое наивысшим наслаждением.

Странный

интерес пульсирует вокруг имени «Понтий Пилат» — и воистину счастлив тот, кто в эту странность вовлечён…»

Аннотация к «Психоанализу не того убийства»

Счастье — это когда тебя понимают. Это другая формулировка принципа «подобное к подобному». Михаил Булгаков знал, что за границей его понимать некому. А здесь, в Гилее, его понял сам Сталин, первый за последнюю тысячу лет «Святослав». Так что Булгакова, неугодника и

Преемника, вымести из России и поганой метлой было бы невозможно. Как и вообще всякого неугодника.

Помните про две системы познания — для дураков и умных?

Нижеприведённый текст комментариев Евангелия о самом Понтий Пилате ровным счётом ничего не говорит. Так, упражнение для тех, кто, оказавшись на балконе рядом с представителем главраввината, о роли которого в мировой системе власти догадывается не так уж и мало людей, сумел бы воспользоваться редкой возможностью и овладеть мёртвой водой. Упражнение упражнением, но ведь очевидно, что перед владеющим теорией стаи

со страниц Евангелия открывается совсем другая картина, чем перед суверенитистами. Иная.

Психологически достоверная. Что бы ни говорил суверенитист, как бы профессионально он себя не расхваливал, но для него Евангелие не более чем дурилка.

А ведь Евангелие в свете теории стаи открывает грандиозные возможности.

Глава двенадцатая из третьего тома «Катарсиса» — «Понтий Пилат: психоанализ не того убийства»

ЖЕНЩИНА И КРЕСТИТЕЛЬ