Дурманящий ветер-афганец

— Да пошел ты на…! Будет еще мне мозги сношать сопляк какой-то. Отвали от машины, я поеду один. Но учти, завтра же Беляев так вздрючит тебя, что ты раз и навсегда перестанешь выставлять какие-либо условия. Тоже мне фигура… тьфу! Свалил в казарму и ждать моего возвращения! Отбой по распорядку!

Начальник заставы включил передачу и хотел уже тронуться с места, как рядом с ним сел заместитель.

Соколов, повернувшись к нему, произнес:

— Запомни, щенок, ты в нашей с подполковником игре пешка. Пешка, которой без сожаления жертвуют ради общего результата. И Беляев тобой пожертвует, как только необходимость в твоих услугах отпадет. Это я ему нужен, ты — нет.

Сонин спросил:

— А с чего вы вдруг так откровенны, товарищ майор?

Начальник заставы ответил, как бы сожалеющее глядя на Сонина:

— А с того, что во мне твое спасение, парень! И только я могу тебе что-то гарантировать. Ты совсем скоро в этом убедишься. Но достаточно разговоров, поехали!

Старший лейтенант вновь удивленно взглянул на начальника:

— Мы поедем без охраны?

— Да, таков приказ подполковника!

— Не нравится мне все это.

Соколов согласился:

— Мне тоже.

Он отпустил педаль сцепления, «УАЗ» плавно тронулся, постепенно набирая скорость, проехав участок, на котором по дороге справа и слева лежали бетонные блоки.

Старший лейтенант молчал, напряженно думая.

Отчего начальник заставы вдруг открылся ему? Ведь до этого вечера он был немногословен и держал своего заместителя на дистанции, ограничиваясь только чисто служебными отношениями. Почему сейчас он повел себя так откровенно беспечно? Он же прекрасно знал, что его заместитель человек Беляева. И вдруг эта откровенность. Что сие означает?

Ответов на эти вопросы у Сонина не было. Он не понимал человека, действия которого должен был контролировать. И это вселяло в старшего лейтенанта тревогу. Он ничего не мог предпринять против майора. Тот вел игру, отводя в ней своему заместителю второстепенную роль, с которой Сонин вынужден был смириться.

А командирская машина между тем, свернув на развилке влево, действительно пошла в сторону Сары, где дислоцировался штаб пограничного отряда.

Проехав брод и выведя «УАЗ» в «зеленку», Соколов вдруг резко затормозил. Настолько резко, что старшего лейтенанта бросило вперед на переднюю панель и обратно на сиденье. Он повернулся к начальнику заставы, недоуменно спросил:

— Что вы делаете, майор?

Но Соколов ничего не ответил. Не успел ответить. Дверца машины со стороны заместителя открылась, и сильные руки спецназовцев Зеленко буквально выдернули старшего лейтенанта из «УАЗа».

Сонин так ничего и не понял, удар струи газа мгновенно и надолго лишил его сознания. Обмякшее тело заместителя Соколова скрылось в лесу вместе с двумя едва различимыми фигурами, облаченными в черную форму спецназа.

Майор остался в кабине. Закурил в ожидании полковника.

Полуянов не заставил себя долго ждать, он вышел, как призрак, из темноты и устроился на сиденье, где до него сидел старший лейтенант Сонин.

— Ну, привет еще раз, майор!

— Здравия желаю!

— Чего смурной такой?

— Вы… Сонина… того?

Командир отряда спецназа спросил:

— Что ты подразумеваешь под словом «того»?

— Вы же понимаете меня!

— Ты имеешь в виду то, что мы сделаем с твоим заместителем?

— Да!

— И предполагаешь, что уберем его, кончим здесь, в лесу?

И вновь однотонное и краткое:

— Да!

Полковник же ответил:

— Не угадал, майор! Твой заместитель будет жить! Просто на завтра он изолирован, а потом будет передан в руки следствия вашего пограничного департамента. Как и подполковник Беляев.

— Как и я, да?

В голосе Соколова чувствовалась напряженность.

Но Полуянов успокоил начальника заставы:

— Нет, майор, с тобой разговор отдельный будет. И во многом твое будущее зависит от того, как поведешь себя завтра.

— Я это понимаю!

— Вот и хорошо! А теперь давай поговорим о главном. Колонна с наркотой, как тебе и нам известно, завтра в 9.00 выйдет на пост. Мои люди в состоянии оприходовать ее в считаные минуты, но при одном условии, зависящем от тебя.

Соколов спросил:

— От меня?

— Да, от тебя, а вернее, от подчиненного тебе личного состава заставы. Не зная, что против наркокаравана действует родной российский спецназ, твои люди вполне могут воспринять наши действия как нападение на пост, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Мои «профи», без сомнения, сомнут сопротивление заставы, но мы не должны допустить такого развития событий. А посему слушай, что завтра ты должен будешь сделать.

Полковник говорил недолго, минут пятнадцать.

Закончив инструктаж, спросил:

— Тебе ясна задача?

Майор ответил кратко:

— Так точно!

— Ты уверен, что сможешь обеспечить ее выполнение?

— Уверен!

— Добро! Вопросы по этой части ко мне имеются?

— Два! Первый: вы предусмотрели вариант освобождения Надежды, моей супруги?

Полуянов ответил так же кратко:

— Конечно!

Соколов удовлетворенно кивнул головой.

— Тогда второй вопрос: вы гарантируете, что мои солдаты на верхних постах при нейтрализации вашими спецами не пострадают?

— А сам ты как думаешь?

— Не знаю, поэтому и спрашиваю.