Дурная кровь

– Могу я спросить, – обратился Рой к Страйку, – как по-вашему, насколько весома доказательная база обвинения в деле Дженис Битти? Поскольку – не знаю, что вам сообщили ваши полицейские контакты, – по нашим последним сведениям, экспертиза не смогла доказать, что Марго находилась под воздействием лекарственных средств.

– Пока нет, – ответил Страйк, который накануне вечером разговаривал с Джорджем Лэйборном, – но я слышал, они собираются поискать химические вещества в окружающем тело бетоне каким-то новейшим методом. Гарантий нет, но недавно эту технику успешно применили в Штатах.

– Но если не удастся доказать, что Марго напичкали лекарствами, – сказал Рой напряженно, – обвинение против Дженис будет основываться исключительно на косвенных уликах, да?

– Ее адвокат, несомненно, попытается ее вытащить, судя по его заявлениям в прессе, – предположила Ким.

– Ну, ему придется попотеть, – сказал Страйк. – Защита должна будет объяснить, откуда в доме Дженис взялся найденный полицией телефон, принадлежащий несуществующему социальному работнику, и почему у Эторнов был записан этот номер. Двоюродные братья и сестры Эторнов из Лидса могут опознать ее как женщину, помогавшую им выносить из квартиры хлам. Глория Конти готова приехать из-за рубежа, чтобы дать свидетельские показания о пончике в холодильнике и приступах рвоты, от которых пострадали они с Вильмой, а Даутвейт собирается поддержать…

– Да что вы говорите? – Лицо Уны прояснилось. – О, это хорошо, мы сперва сомневались…

– Думаю, он наконец понял, что открутиться не удастся, – сказал Страйк. – Он готов заявить, что с того момента, когда он стал есть приготовленные Дженис блюда, у него наблюдались симптомы отравления и, что важнее всего, во время последней консультации Марго советовала ему не есть больше ничего из приготовленного Дженис… Затем, у нас есть Кевин Битти, который даст показания о том, что его дочь выпила отбеливатель, когда за ней, с позволения сказать, присматривала Дженис, и что мать часто давала ему «особые напитки», от которых ему делалось плохо… Что еще там было? – обратился Страйк к Робин, предлагая ей продолжить, в основном чтобы можно было съесть кусок торта.

– Ну, есть все эти изъятые из кухни Дженис смертельно опасные вещества, – продолжила Робин, – не говоря уж о том, что она попыталась отравить чай Корморана, когда он явился к ней требовать объяснений. Также имеется отравленная еда, найденная полицией в доме Айрин, и фотографии на стене у Дженис, в том числе Джоанны Хэммонд, с которой, по ее заявлению, она никогда не встречалась, и Джули Уилкс, утонувшей в летнем лагере «Батлинс» в Клэктоне-он-Си. И в полиции уверены, что можно будет получить материалы для судебно-медицинской экспертизы из могил других жертв, даже если результаты по Марго будут неубедительными. Дженис кремировала своего бывшего партнера Ларри, но его любовница Клер была похоронена, и ее сейчас эксгумируют.

– Лично я, – сказал Страйк, которому, пока говорила Робин, удалось съесть половину куска торта, – думаю, что она умрет в тюрьме.

– Что ж, рад это слышать. – Рою как будто полегчало, а Синтия взахлеб добавила:

– Да, нет, определенно!

Кошка у окна обернулась, осмотрелась и неспешно опять повернулась к дождю. В это время ее сестра-близнец лениво топтала свитер Страйка.

– Вы ведь оба придете на похороны, правда? – спросила Анна.

– Почтем за честь, – ответила Робин, потому что Страйк только что запихал в рот еще один огромный кусок торта.

– Мы… э-э… оставляем всю организацию на усмотрение Анны, – сказал Рой. – Она взяла на себя инициативу.

– Я хочу, чтобы у мамы была настоящая могила, – объяснила Анна. – Место, куда можно приходить, понимаете… все эти годы неведения… Я хочу, чтобы она была там, где я всегда смогу ее найти.

– Это можно понять, – проговорил Страйк.

– Вы и впрямь не знаете, как много мне дали, – в третий раз сказала Анна. Протягивая руку Уне, она смотрела на Синтию. – У меня теперь есть Уна, а также Син, которая была самой замечательной матерью… Мама уж точно передала меня в хорошие руки…

Синтия скривилась, и Страйк с Робин тактично отвели глаза: Робин разглядывала кошку на окне, а Страйк – морской пейзаж над камином. По окну бил дождь, на коленях его урчала кошка, и он вспомнил, как, покачиваясь, уплывала в море урна в форме лотоса. В груди его екнуло, и, несмотря на удовлетворение оттого, что задача решена, он пожалел, что не может позвонить Джоан, рассказать ей, чем окончилась история Марго Бамборо, и услышать, как она скажет в последний раз, что гордится им.

73