Душа архонта

Девушку разбудил храп. В помещении эта особенность некоторых разбойников была еще неприятнее, чем на воздухе. Дружно храпели Чазбор и дварф, изредка сопел Гервант, невнятно бормотал во сне Гвидо. Лиандра и раньше замечала, что парень наяву молчит чаще, чем во власти сновидений. Лето спал тихо, как мышь, — в этом плане аквилеец был идеальным соседом. Со стороны Киндара тоже не доносилось ни звука. Ханлейт сидел перед очагом на прежнем месте, охраняя покой спящих.

«А ведь Хан — единственный, кто не проронил ни слова, когда разбойники рассказывали о своих видах на будущее», — вспомнила Лиандра. С первого взгляда эльф показался девушке опасным и неприятным типом. И со второго, и с третьего… И лишь спустя время, узнав Ханлейта получше, она была готова изменить свое мнение.

Прикрыв лицо рукой, она беззастенчиво разглядывала эльфа, пользуясь тем, что тот ее не замечает. Слегка покатый лоб, прямой длинный нос, узкая линия губ, четкие очертания скул и подбородка; глаза, опушенные короткими, густыми ресницами. Лиандре очень нравился их цвет — зеленый, чистый и необычный. «А Хан красивее, чем Лето», — сделала она неожиданный вывод, — «он похож на хороший рисунок — ни одной лишней линии».

Понятие красоты субъективно. Лето обладал природным обаянием и имел легкий нрав. Другое дело — Ханлейт. Правильные, но резкие черты его лица выражали целую гамму мыслей и эмоций, а улыбка на губах появлялась настолько редко, что в глазах окружающих Хан выглядел и злым, и даже отталкивающим.

— Не надоело меня рассматривать? — спросил Ханлейт, не оборачиваясь.

Лиандра осторожно выбралась из-под одеяла, не потревожив Лето, и села поближе к очагу. В молчании прошло несколько минут.

— Я могу с тобой поговорить? Это важно для меня.

А с кем еще? Гервант не поймет, Лето расценит слова Лиандры опять по-своему. Если только Киндар… Но она нуждается не в утешении, а в совете.

— Я слушаю, — холодно откликнулся эльф.

Изливать душу сразу расхотелось, но девушка решилась продолжить:

— Я боюсь уснуть. Во сне я вижу события давно минувших дней и незнакомых людей. Я живу их мечтами, принимаю решения, переживаю, думаю, планирую. На одну ночь я обретаю семью, друзей и любовь, чтобы, проснувшись утром, все потерять. Это очень больно, Хан. Иногда мне кажется, что я — не больше, чем чья-то тень. Или призрак самой себя.

— Не бойся этих снов. Как только ты узнаешь, что хочет рассказать мир мертвых, ты сможешь полноценно жить в мире живых. Считай, что твои переживания — цена, которую предстоит заплатить.

Это был совет, сказанный ледяным тоном чужака. Лиандра поежилась.

— Ты хочешь сказать, что у меня нет прошлого? — уточнила она упавшим голосом.

— Нет. Но у тебя есть будущее.

— Ты так холоден и безжалостен потому, что тебе двести лет?

Теперь Ханлейт неприятно удивился и оторвал от огня задумчивый взгляд:

— Что?! Я младше на полторы сотни! Я для тебя выгляжу, как старик?

— Эльфы стареют? — задала Лиандра дурацкий вопрос, уже соображая, что Киндар ей соврал. Зачем, интересно?

— Конечно! Просто наш век вдвое длиннее человеческого.

Девушка промолчала, но Хан почувствовал себя уязвленным и задал новый вопрос:

— И когда я был холоден по отношению к тебе?

— Сейчас. И всегда. Ты меня ранил!

— Я должен извиниться? Ты сама виновата!

— Ты уходишь от ответа, когда я спрашиваю!

— Неужели?! Что ты хочешь узнать?

Как только Лиандра подходила к Хану ближе, чем стоило, она неизменно обжигалась. «Нужно прекратить этот разговор — еще немного, и мы станем врагами» — решила она. Голос девушки прозвучал неестественно ровно:

— Расскажи об архонтах, пожалуйста. Мне больше не у кого спрашивать.

— Прекрати притворяться! Откровеннее прямо сказать, что я тебе отвратителен, а не прикрываться вежливостью, как щитом! — зашипел Ханлейт, полностью оправдывая первое впечатление от своей особы.

— Это ты ненавидишь все живое, включая меня!

Лиандра вскочила.

— А ну, сядь! Будешь прыгать — всех перебудишь! Я расскажу.

— Не нужны мне твои одолжения! У Герванта расспрошу!

— Держись от нелюдя подальше, он тебе не игрушка!

Лиандра стояла над Ханом, подбирая слова пообиднее, но эльф успокоился первым:

— Как же ты не похожа на… Ладно, я погорячился. Садись.

Ханлейт расстелил рядом свой плащ, чтобы Лиандре было удобнее, но она оттащила его подальше и устроилась от эльфа на приличном расстоянии. Ткань плаща оказалась мягкой и теплой. В отряде у Хана было все самое лучшее: одежда, оружие, постель.

— Я должен кричать?

— Не надо, я хорошо слышу. Кто такие архонты?

Бросив на Лиандру недовольный взгляд, Ханлейт начал рассказ: