Душа Бога. Том 1

– Страшен зрак архонта вопрошающего… в душу зрит, зрит насквозь… – Глаза Хардри, закатившись, двигались под веками, будто и впрямь что-то видели. – Но верный отвечает не тем, что заучено, а тем, что явлено ему в пророческих снах и видениях… – голос его изменился, сделался громче и твёрже, словно обращался он к кому-то, стоящему перед ним. – «Что есть нисходящее с Престола?» Легко ответить, великий, – то душа Бога, что посылает Он со Трона своего, какой достойны лицезреть лишь единицы из мириадов… И на второй вопрос отвечу я так же, не колеблясь, – первое, что лицезреет душа Бога, едва отделившись от Престола, есть Пламя Неуничтожимое, что есть суть Великого, на Троне Сидящего. Пламя Неуничтожимое, начала и конца не имеющее.

Кровь сбегала тонкими струйкам из уголков глаз Хардри, скапливалась в клочковатой бороде; срывались тяжёлые капли, со странным, каким-то каменным стуком падали они на пол, и невысоклики заметили, как настоящей мукой исказилось лицо Фиделиса, словно это он стоял сейчас там, в неведомом, на тонком, словно волос, золотом луче…

– Она ж его сейчас прикончит, ну чисто упырица же, – процедил сквозь зубы Фроки. – Лекарь! Что же ты…

Фиделис лишь опустил голову.

– Стой, где стоишь, Фредегар, друг мой. Прошу тебя.

Половинчик с явным усилием разжал сомкнувшиеся на эфесе пальцы.

– Довольны архонты! Расступаются они! Открывают путь! – Хардри вытянул трясущиеся руки, точно слепой, на ощупь отыскивающий дорогу.

– Ты победил, мой верный, – в шёпоте Айвли звучала настоящая страсть. – Ты победил, восходи дальше и говори, говори нам, что видишь!..

Руки и ноги жреца конвульсивно дёргались, словно он и впрямь шагал по незримой тропе небес.

– Провожают меня с почётом архонты, стражи первых врат… Дальше поднимаюсь я, и всё тяжелее дышать… вижу под собой бессчётные миры, а предо мной вздымаются ветви великого Древа, как описывали братья… Но не кончается луч золотой, дальше ведёт тропа…

Кровь текла и текла из-под век Хардри, плечи ссутулились, он согнулся, словно под незримой тяжестью, зашаркал ступнями, оставаясь на месте; золотистая искорка так и танцевала перед ним в самом сердце мрака.

– Нечем дышать за первыми вратами… лишь боги или великие маги могут невозбранно идти там, или же те, кто пропущен архонтами… творю молитву к Создателю, к Творцу, что послал в этот мир бога Хедина… заклинаю семижды семью Его именами… именами Его, что Он сам открывает верным, посылая видения и сны… – голос его вновь окреп. – Именем первым твоим заклинаю тебя, Ом, Я, гудящим, аки колокол от края до края вселенной; и именем вторым заклинаю тебя, Сущий, ибо Ты есть, и нет, кроме тебя, ничего; и именем третьим заклинаю, Воевладыка, ибо Ты вечно поражаешь Хаос и отрицаешь его войною; и именем четвёртым заклинаю, Прастарейший, ибо ты старше всего и даже самого Упорядоченного…

Он бормотал так довольно долго, пытаясь идти, то есть шаркая ногами на месте.

– Видишь ли ты вторые врата, мой верный? – Айвли вся вжалась жрецу в спину.

– Вижу… две пары архонтов стерегут их и сурово взирают…

– Вопрошают ли они тебя?

– Вопрошают… «Что есть Сидящий на Престоле?» И я… и я… – он заколебался. – Сидящий на Престоле есть мера всех вещей и имя его – Бог. Но подлинное Имя Его неведомо нам. И зовут его Миром, ибо весь Мир в Нём, но неверно это, ибо мир есть лишь часть Его. И зовут Его Господом, ибо Он – господин всех живущих, но неверно это, ибо не рабы мы, но Дети Его. И зовут Его Всеотцом, но неверно это, ибо не рождён был Им мир, но сотворён. И Творцом зовут Его, но и это неверно, ибо не сотворил Он мир, но преобразил из Прародительницы, творцы же есть Древние Боги, руки, коими Творил Он мир…

– Принят ли твой ответ, мой верный? – глаза альвийки закрыты, губы почти прижаты к уху шатающегося жреца.

– Довольны архонты, отворяют врата предо мной… владения ужасного Демогоргона зрю я, и над кроной Древа Миров пролегает путь… нечем уже дышать здесь смертному, и чувствую я, что нет возврата… запишите слова мои, для братьев… не дышу я более, и сердце перестаёт биться…

– Не пугайся, мой верный, великая награда ждёт тебя в конце!.. – почти простонала Айвли.

– Да… пределы сущего покидает золотая тропа, пронзает она границу Упорядоченного, погружается в Хаос, словно меч сияющий, поражает тьму и зло… – Хардри покачнулся уже так, что, если бы не альвийка, – точно бы рухнул.

– Вот третьи врата, и стоят возле них семижды семь без шести архонтов, ибо сие есть врата сущего и не-сущего, не-сущего иного, нежели даже Хаос, и слабый разум мой отказывает, не в силах постичь…

Теперь, чтобы удержать жреца, потребовалась помощь обоих половинчиков. Грудь Хардри сделалась мокра от крови.

– Запиши… сестра…

– Всё запишу, мой верный! До единого слова!..

– Семижды семь без шести архонтов рады мне… рекут, что никто никогда не достигал третьих врат, за которыми хлад и мрак Иного… и лишь одно вопрошают у меня…

– Готов ли ты? – прошептал горестно Фиделис. – Готов ли ты, бесстрашный?

– Готов… готов ступить…

– По обе стороны врат строятся архонты, – вдруг продолжил лекарь. – Раскрываются створки – что видишь ты там?