Душа и слава Порт-Артура

Нет, мы его оплакивать не станем —Оплачут его там, где время есть для слез.Он с нами вместе здесь осады бремя нес,Он был всегда, везде, повсюду между нами.То как простой солдат шел с цепью впереди,То ночи напролет сидел за чертежами…Никто не знал, когда он спит… С деламиОн жил, скорей горел… и на каком огне!И сердце детское он сохранил в груди,

Смеялся он, как дети, простодушно…Пускай кругом его бушует целый ад,Его спокоен лик, его спокоен взгляд.Умел глядеть в лицо он смерти равнодушно.Где он — кругом его спокойствие царит —Таким он был всегда — таким и в гробе спит.И места нет слезам у тела его, нет!Он сам сиял звездой; спокойный ровный светЕе погаснет ли в мгновенье ока?

Пускай звезда исчезла уж давно,Но луч ее по-прежнему блестит.Пройдут века, а ряду поколенийВсе кажется, звезда еще горит…И сколько слез, святых и чистых вдохновенийОна собой, погаснувши, внушит!..И правнук правнукам расскажет про него,Расскажет, как в годину испытанийРодной страны здесь бился он, герой,

Как начертал искусною рукойПреграды для врага на Угловой,На Длинной и на той горе,Что поднялась, как жертвенник, высоко!Расскажет, как мечтал враг залететь далеко,И как же падал он глубоко.И форт второй, где зимние квартирыСебе устроил враг во рву и там сидел,Крича, что фортом он уж овладел,

А сам не смог взглянуть на русские мундиры!Расскажет, как сюда, на форт второй,Бесстрашный приезжал герой,Как вид его внушал и мужество и силу,И как нашел он там безвременно могилу,С Нахимовым, с Корниловым сравним…

Еще позже, по окончании войны, имя Кондратенко будет присвоено 25-му Восточно-Сибирскому стрелковому полку, одному из новых минных крейсеров, пяти городским начальным училищам. В Николаевской инженерной академии будет введена премия имени генерал-лейтенанта Кондратенко за лучший проект по фортификации. Памятники герою поставят в Петербурге на кладбище Александро-Невской лавры, куда перевезут останки героя, в Георгиевском зале Николаевского инженерного училища.

Это все будет память благодарного народа, а в те декабрьские дни гибель Кондратенко, несомненно, отразилась на судьбе крепости. С его смертью, по существу, кончилась оборона Порт-Артура. События стали разворачиваться с поразительной быстротой. Начальником сухопутной обороны вместо погибшего Кондратенко был назначен генерал Фок, и уже 5 декабря наши войска оставили форт № 2. Накануне ночью, когда японцы закончили саперные работы и всем стало ясно, что утром начнется штурм, Фок не только не усилил, а, наоборот, ослабил и без того малочисленный гарнизон, сняв с укрепления 140 человек. «Гарнизон форта № 2 в составе 275 человек я признаю при настоящих обстоятельствах чрезмерным», — писал он Горбатовскому.

В час дня японцы произвели взрыв форта и сквозь разрушенный бруствер бросились в атаку. Рукопашный бой с переменным успехом шел до полуночи, после чего лишенные подкреплений защитники форта оставили его.

Еще через десять дней японцы решили провести такую же операцию против форта № 3, заложив под его бруствер более шести тонн динамита. Форт № 3 нужно было держать во что бы то ни стало, ибо он являлся ключевым пунктом всей позиции, но маховик предательства закрутился с новой силой. Произведя взрыв, японцы пошли на штурм. После одиннадцатичасового боя русские, оборонявшие, по сути дела, одни развалины, не получив в подкрепление ни одного солдата, отошли, сжигая все, что может гореть. В плен японцы взяли только трех раненых солдат, а потеряли больше тысячи.