Душа. Пепел несбывшихся надежд

– Вот именно, что я не она и никогда ей не стану, потому что… Ни ты, ни твои друзья не знают, какой она была! Это все вранье! Вы вообще ничего не знаете! – меня прорывает, и я отворачиваюсь, чтобы Дэн не увидел моих слез. Я не могу винить его в чем-либо. Он знает только то, что ему сказали, и говорили всем остальным на протяжении стольких лет. Да я и сама ничего не знаю, но уверена в том, что Диана не могла убить Марка. Она любила его всем сердцем, а он любил и защищал ее. Вывод: либо ее подставили, либо что-то сделали с ней. Все, что угодно, но она не демон и не монстр.

– Если ты знаешь больше, скажи мне.

Вытираю слезы и, стараясь держать себя в руках, выкладываю Дэну все, что видела во снах, он только качает головой.

– Это были только сны. Но, думаю, отчасти ты права. Ей было всего восемнадцать лет, и она не была темной. Тут дело рук кого-то старше и сильнее. Только мы об этом уже не узнаем… К сожалению. Я предлагаю тебе не обращать внимания на эти слова. И, если хочешь, мы попробуем докопаться до правды.

Мне остается только поблагодарить Дэна за понимание. И, несмотря на злость и обиду от такой вселенской несправедливости, постараться держать себя в руках и надеяться на то, что остальным хантерам хватит такта не тыкать в меня пальцем. Вернувшись в бар, я делаю вид, что ничего не случилось. Дэн тоже, но, когда в перерыве наступает тишина и подруга Киры начинает рассказывать какую-то нелепую историю про своего бывшего парня, он, хорошенько выслушав девушку, задает вопрос, который шокирует даже меня.

– Слушай, а ты не пробовала заткнуться? Хотя бы когда тебя об этом просят? Как можно быть настолько тупой, чтобы не понимать таких очевидных вещей. Ты про него нам сейчас все рассказала, а ты не думала, что он сделает с тобой, узнав, что ты все растрепала?

Свет в баре приглушенный, но мне видно, как краснеет лицо Виолетты. Остальные молчат, и я быстро понимаю, почему. Все, собравшиеся здесь, хантеры, Дэн – их лидер. Хоть он добрый и дружелюбный, это не мешает ему иметь авторитет среди остальных. К тому же, он прав.

– Если ты насчет Даши, она сама согласилась, чтобы ей рассказали, – Кира умнее своей подруги, и все понимает сразу.

– Она согласилась или попросила ей рассказать?

– А есть разница?

– Есть. Ладно, я надеюсь, что меня поняли. Еще посидим или домой поедем? – обращается он ко мне. Я не хочу ничего решать, поэтому отвечаю:

– Как хочешь.

Дэн абсолютно спокойно принимает мой ответ, и мы, попрощавшись, уходим. Интересуюсь, не боится ли он садиться за руль после своего коктейля, на что парень пожимает плечами, мол, бояться нечего, здесь за такие пустяки никто не оштрафует, права не отберет и не посадит. А если сядешь пьяным в ноль и собьешь человека насмерть, то просто получишь пулю в лоб. Видя мои круглые глаза, Дэн кивает:

– Да, у нас тут с этим строго. Тяжкие преступления караются смертью, и никак иначе. Убийцы, психопаты, люди, желающие переспать с маленькими детьми…

– Педофилы, – перебиваю я.

– Да, я забыл, у нас недавно это слово появилось, вот, все они умирают. Обществу они не нужны, и всю оставшуюся жизнь держать их в клетке невыгодно.

– А если человек этого не делал? Взяли не того, к примеру. У нас были случаи раньше.

– Для этого есть хантеры. А ты думала, мы только балду пинать умеем, ожидая нападения от темных? Нет, у каждого из нас способности разные. И мы нашему правительству активно помогаем. В общем, не зря едим свой хлеб. Это я что-то в последнее время совсем расслабился. Но теперь у меня есть ты.

Это прозвучало так, будто я его от чего-то спасаю. Я только улыбаюсь в ответ, и больше мы не разговариваем. Ночной Дриммор совсем темный, редко где сверкают огни. Судя по всему, ночная жизнь в этом городе отсутствует.

Только расслабившись, понимаю, как я на самом деле устала. Веки тяжелеют, и мне трудно бороться с с собой, поэтому когда мы подъезжаем к дому, я уже вижу второй сон. В комнате Дэна переодеваюсь в домашнее и сразу же забираюсь под одеяло. Он приходит только пожелать мне спокойной ночи. В ответ лишь что-то бормочу и сразу же отключаюсь. Позже мне станет стыдно за то, что я даже не подумала о доме, о родителях, которое наверняка не находят себе места, но это будет позже. Ровно на следующий день, а ночью случается то, о чем я подумывала еще днём, но надеялась, что меня обойдет стороной.

Просыпаюсь от того, что меня трясет от холода. Во сне я раскрылась наполовину, и ноги полностью закрыты, но в доме было тепло, а теперь будто кто-то открыл все двери и окна. Спросонья я ничего не соображаю, поэтому, накинув одеяло на плечи, спускаюсь вниз. Дэн едва слышно храпит на диване, тоже раскрытый, но ему, судя по всему и так нормально. Решаю разбудить его, пока мы оба здесь не окоченели. Парень подскакивает и озирается по сторонам.

– Что такое? Что случилось?

– Ты где-то окно открыл? – спрашиваю я. – Очень холодно.

– Ты чего? Тепло же в доме, – говорит он. – Я ничего не открывал.

Странно это слышать, учитывая, что даже под одеялом я трясусь как стиральная машина при отжиме. Дэн все понимает раньше меня:

– Ну-ка присядь.