Душегубы

Валерка не привык жаловаться - не то воспитание. Однако его все давили и давили, сжимая, как пружину. Что-то наверняка должно было произойти. Потому что от всех этих наездов и заподлянок рядовой Русаков внутренне все больше зверел и был готов завыть по-волчьи. Впрочем, скорее всего от тоски.

Особо сильная тоска пришла к нему сегодня, когда он уже заступил на дневальство. После отбоя Бизон, шаркая кирзовыми шлепанцами, подошел к нему, мывшему пол, и спросил:

- Ну ты чего, в натуре? Еще не раздумал упираться? Бизон это все нормально сказал, даже благожелательно. Но Валерка упрямо сказал:

- Нет, еще думаю.

- Это хорошо, - кивнул Бизон, - только теперь, корефан, даже если ты завтра к утру раздумаешь, то будет уже поздно. Ты свое слово сказал, теперь мы скажем. Нам, конечно, до фени твой выпендреж. То, что ты не хочешь под пули ехать, - это понятно. Кроме придурка Соловьева, ни у кого на это желания нет. Но семь человек подписались в добровольцы, а ты - нет. Чем ты их лучше, падла? Ты чей? Ничей. Ты дерьмо собачье. У тебя отец - кобель, а мать - сука и воровка. Если б ты и впрямь не хотел ехать, то подошел бы, спросил нас, мы б тебе объяснили, как и что делать. Но ты, козел, хочешь показать, какой ты умный, а все дураки. Не знаю, на хрен тебе это надо, но как прикол - это уже не смешно.

- Вам-то какое дело? - спросил Русаков. - Командирам - понятно, надо прогнуться, а вы-то что? Вас все равно раньше не дембельнут. И позже - тоже.

- Потому что из-за тебя, полудурка, нам может быть хреново. Обидится начальство, что не добрали добровольцев, и скинет разнарядку уже по всей форме. Вместо вас, восьмерых, взвод потребует. И нас, "дедушек", под пули погонит. А ни я, ни другие тоже помирать не нанимались. Понял?

- Вы тоже можете сказать "не хочу", и хрен поедете.

- А вот фиг ты угадал. Тогда и выбирать не дадут, а просто скажут: или в Чечню, или в тюрягу за неисполнение приказа. Сидеть тоже не здорово. Я лично не спешу.

- Это ты сам придумал? "Взвод потребуют", "приказом пошлют" - откуда ты знаешь? Да может, если я упрусь, они и вовсе никого отсюда не потащат? Сейчас вообще, говорят, только добровольцев туда посылать положено.

- Может, и так, только это уже твоя отсебятина пошла. А я знаю, что в нашем родном войске положено. На что "положено", на то с прибором наложено. Понял? Еще раз говорю, как другу: завязывай выступать и ехай. Иначе, блин, мы тебя хором опетушим, усек? Кроме шуток!

- Ну так что, мне надо прямо сейчас срываться с наряда и бежать в штаб, где уже никого нету, кроме дежурного? Орать там, что я, мол, все осознал, раскололся и очень желаю в Чечне сдохнуть за "единую и неделимую"?

- Зачем? Ты можешь завтра, после того, как с наряда сменишься, рапорт написать.

- Ты ж сам сказал, что завтра утром поздно будет.

- Правильно. Потому что ты, сучонок, моего человеческого обращения не понял и вместо того, чтоб сразу сказать:"Раздумал!" - начал выдрючиваться и корчить из себя Зою Космодемьянскую. За это тебя надо наказать. Другой бы на моем месте уже рассердился и навешал тебе звездюлей. Но я, понимаешь ли, человек от природы добрый, душевный. И отходчивый такой по жизни. Если ты не ищешь себе приключений на задницу, а все трезво понимаешь, то придешь ровно через час, без всяких напоминаний, к моей койке. Дорогу знаешь, не заблудишься...

- Мне на тумбочку надо будет заступать, - перебил Валерка.

- Ничего, немного задержишься. Салабоша постоит, не лопнет... Так вот, подойдешь к моей койке, встанешь в шаге от ее спинки. Потом примешь строевую стойку, приложишь руку к головному убору и доложишь: "Товарищ "дед" Российской Армии! Засранец Русаков для торжественного покаяния прибыл!" Не запомнишь повторишь, как положено. Громко и отчетливо, на всю роту. Потом прочитаешь текст с бумажки, мы его уже приготовили. Он длинный, но надо без запинки прочесть. Запнешься - прочтешь еще раз. Короче, там твое заявление о том, что ты полностью каешься за свое неправильное и паскудное поведение и обязуешься сразу после наряда написать рапорт добровольцем. А потом с улыбкой на лице снимешь поясной ремень, возьмешь его в зубы и станешь на колени. В таком положении проползешь от моей койки до тумбочки, а потом обратно. На финише мы тебя ждать будем. Не вставая с колен, подашь мне ремень. После этого спустишь штаны, получишь раз десять ремнем по заднице, скажешь: "Спасибо за науку, господа старики!" Встанешь с колен, поклонишься и пойдешь продолжать службу. Ну а завтра, само собой, напишешь, как тебе хочется в Чечню поехать. И все.

- А если не приду? - Валерка задал этот вопрос, прекрасно зная ответ.

Бизон усмехнулся.

- Тогда мы сами за тобой придем, но разговор будет совсем другой. Бить будем больно, но аккуратно. А потом в петуха превратим. Утром, на подъеме, покукарекаешь. Пойми, козел, не шутят с тобой!