Душехранитель

Рената очень постаралась удержать свою улыбку в пределах приличия: его манера «вещать» ужасно её рассмешила.

– У вас такая фамилия… веселая!

– Это – не фамилия. Это – псевдоним. Я – журналист.

– А-а, – понимающе кивнула девушка.

– Заходите на кухню. Ребята.

Поставив чайник на газовую плиту, Фобосов пристально оглядел Сашу:

– Ну, Александр. Продолжаешь удивлять. Где же ваши вещи?

– Все свое ношу с собой, – садясь на табуретку и откидываясь на стену, ответил телохранитель. – Собственно, мы хотели попросить у тебя некоторой помощи… Скорее, одолжения….

– Тачка – нужна. Угадал? – Михаил победно сверкнул очками.

– Ты выслушай до конца. Во-первых, ты разрешишь Ренате некоторое время побыть в твоей квартире?

– У? – тут Миша понял, что теперь пора отвечать:

– А! Ну да! Неужто. Мне жалко.?

– И ещё. Если у тебя есть вещи, которые ты уже не носишь, которых тебе не жалко, дай мне их на пару дней. Хочу переодеться…

– Если только. Не костюм. Мой на тебе. Будет. Болтаться.

– Мне без разницы.

– Отощал.! Откуда вы?!

– Из Челябинска. У нас неприятности.

– Судя по вашему. Виду. Вы бегаете от. Серьезных дядей. В пиджаках свободного покроя.

– Почти в точку.

– Пошли. Покурим. Расскажешь.

Пока они разговаривали на балконе, Рената огляделась.

Похоже, что Фобосов эту квартиру снимает: Саша вскользь Упоминал, что адрес у него сменился, а рабочий телефон – прежний. Если принять ко вниманию интерьер, здесь жила какая-то старушка. Девушка подошла к комоду и потрогала пальцем непонятное стеклянное украшение в виде чересчур удлиненной трехгранной пирамиды с цветным узором внутри – по принципу окаменевших в янтаре доисторических мотыльков.

Она сразу заметила на безымянном пальце левой руки Фобосова обручальное кольцо. Но вот келья, где они сейчас находились, больше напоминала пристанище холостяка, чем квартиру семейного человека, тем более, журналиста с приличным стажем. Не говорил Саша, даже не намекал о том, что у Михаила была жена, но Рената сама догадалась, что Фобосов сейчас временно холостой и переживает стадию номер один: первые полгода после развода она тоже носила «обручалку» на левом безымянном пальце (положено на среднем, но колечко не налезало на него), чувствовала себя, как обухом пришибленная, и на километр не подпускала к себе мужчин. Знакомая ситуация. Ничего, скоро пройдет. Одно радует: значит, они с Фобосовым – друзья по несчастью, приставать он не станет.

Девушка заглянула в шкаф, отыскала выстиранное, но не проглаженное полотенце и пошла в душ. Наверное, даже в случае благополучного исхода, она потом и за год не отмоется от дорожной пыли и не станет прежней изнеженной кошечкой-Ренатой. Не глядя в зеркало, девушка забралась в ванну и сразу же подставила под воду потускневшие рыжие волосы. Горячие струи бежали по её телу, кожа покрывалась пупырышками, и сразу вспоминалось детство, то, как мама купала её в маленькой ванночке. Рената опустила глаза и провела ладонью по груди… Сегодня ночью ей снова, впервые за последние три дня, приснилась птица Феникс, храм и она сама в облике служившей мистерию жрицы в темно-синей мантии…

Когда она закончила плескаться и вышла, то увидела Сашу в легкомысленно-светлой рубашке с застежкой под горлышко. Она была свободной, и многочисленные складки на поясе подчеркивали, насколько истончала его фигура. Легкие голубовато-серые брюки были ему немного широки, и он делал в ремешке дополнительную дырочку.

Рената подошла к нему и слегка оттянула ремень:

– Тут поместится еще один Саша.

Телохранитель слегка улыбнулся и застегнул пряжку. Хозяин квартиры суетился на кухне, хотя слово «суета» и человек по фамилии «Фобосов», на первый взгляд, были абсолютно несопоставимы.

– Может, не стоит тебе ехать одному? – шепнула Рената.

– Пистолет у Миши. Если он будет уезжать, отдаст его тебе.

– Я не о том. Я хочу помочь, если придется.

– Помочь? В чем?!

– Я же знаю, что ты снова займешься добыванием денег.

Может, и мне перепадет какая-нибудь халтурка? Как ты на это смотришь?

– Отрицательно, – Саша взъерошил её волосы. – Твоя рыжая копна слишком привлекает внимание.

– Я могу перекраситься. Например, в брюнетку. И подстричься. Например, «каре». А сверху – несколько косичек! И челка по брови, как у Мирей Матье! – обнимая его за пояс, Рената дурачилась. – И накрашусь, брови и глаза подведу до самых висков!

– Ой, ой! – кажется, у телохранителя хватило фантазии представить себе этот шедевр. – Словом, ты совсем не будешь привлекать к себе внимание.

– М-м-м… перебор! – согласилась Рената и поцеловала его в самый краешек упрямо изогнутых губ. – Будь осторожен.

Саша кивнул. Все-таки, постоянное напряжение быстро выматывает его. И выглядеть он стал старше, и глаза снова ввалились, как у канонического святомученика, и щеки посерели. Совсем не тот красавец-охранник, что год назад появился в свите отца. Странно, что тогда Рената не обратила на него внимания…