Душехранитель

Тессетен стоял у крытой повозки, в которой спали четыре женщины, и среди них — Танрэй с привязанным к груди шерстяной шалью сыном. В отсветах костров он видел только ее лицо — нахмуренное, тревожное даже во сне. Он вспоминал все, что было, и запоминал все, что видел теперь. Видел в последний раз. Сетен знал, что его ждут, что нужно уходить поскорее, пока не проснулся никто из непосвященных. Однако ноги не шли.

Где-то вдали завыл волк.

Сетен поднял голову, поглядел в небо, затем, надвинув капюшон на глаза, осторожно провел пальцами по лицу Танрэй. Он и хотел, чтобы она проснулась от этого прикосновения, и страшился, что женщина проснется. Но, видимо, так пожелали высшие силы: она даже не вздохнула. Тессетен воспринял это как знак и опустил руку.

Сильно прихрамывая, бывший экономист быстро пошел прочь от повозки.

Вскочив на свою гайну, он сделал знак остальным, и отряд из семидесяти четырех человек помчал на север…

ПЕРВАЯ РЕАЛЬНОСТЬ. ПО ПРОШЕСТВИИ ДЕСЯТИ ЛЕТ. ОСАТ

Покрытая жемчужными каплями, с мокрыми волосами, под тяжестью которых запрокидывалась голова, Танрэй вышла из бассейна. Опередившая хозяйку темнокожая Хэтта завернула женщину в льняную ткань, оберегая нежное тело северянки от палящих лучей солнца страны Ин, куда десять лет назад привел скитальцев их Путь.

Много утекло воды в изумрудной реке, самой длинной реке на планете, реке, омывавшей берега нетронутой земли, прежде чем здесь вырос первый город.

Танрэй улеглась на циновку под пальмовым навесом и сбросила покровы. Хэтта любовалась ею. В свои сорок хозяйка выглядела на двадцать пять. Дикарка уже знала, что женщины погибшей Ариноры, острова близ Северного Полюса — страны богов, как она думала — сохраняют свою молодость очень долго, и все же считала неувядающую красоту Танрэй следствием неизвестного волшебства.

Сама Хэтта, будучи много моложе своей повелительницы, казалась годной Танрэй в матери. После гибели мужа, Ишвара-Атембизе (так называли его ори), которая случилась уже на подходе к будущей стране Ин, Хэтта родила девочку. Малышка прожила два дня. Больше ни супругов, ни детей у дикарки никогда не было. Она посвятила себя своей подруге и наставнице.

Полуденное солнце покачивалось в успокаивавшейся кристально-чистой воде бассейна.

Дав себе совсем немного времени, чтобы отдохнуть, Танрэй поднялась. На коже ее белели едва заметные шрамы от былых ран, однако они не уродовали хозяйку. Хэтта облачила ее в легкое платье, провела гребнем по длинным золотым волосам и собрала их в узел. Танрэй коснулась рукой головы, расправила несколько прядок.

— Хэтта, кликни Коорэ, нам пора в Тизэ.

— Вот он, атме Танрэй!

Верхом на гнедой гайне в садик въезжал пригожий мальчик. Подкованные копыта скакуна звонко цокали по булыжникам, а наездник сидел на его спине ловко и казался частью этого красивого животного.

У Коорэ были чудесные темно-серые глаза и верные, четкие черты лица. Длинные русые волосы он подвязывал на лбу кожаным ремешочком. Если приглядываться, мальчика нельзя было назвать красивым. Он был обычным. Но стоило ему заговорить, рассмеяться, начать что-то делать — и от него нельзя было отвести взгляда. Личико его начинало сиять, таинственный свет загорался в глубине зрачков. Танрэй знала, от кого он унаследовал этот свет…

Коорэ находился в том возрасте, когда юный человечек сочетает себе взрослость и ребячество. В одиннадцать лет мальчики ори и аринорцы уже полностью переходили под влияние своих отцов, получали их силу и знания. Матери становилась для них человеком священным, любимым и нуждающимся в защите. Глядя на взрослых мужчин, юноши обучались, как нужно относиться к будущим своим Попутчицам и женщинам вообще.

Ничего этого не было в их семье, семье правителей Ин. Коорэ устал биться о неприступную стену, воздвигнутую Алом. И Танрэй видела, что мальчик отныне и сам не хочет сближаться со своим отцом — или с тем, кого все считали его отцом. Время было упущено. Сын справлялся своими силами, и было в том какое-то нечеловеческое, очень знакомое Танрэй упорство, целеустремленность, уверенность. Однажды она поняла: Коорэ напоминал ей Фирэ. До того, как сломался юный кулаптр, впоследствии предавший их, уйдя вместе с Тессетеном и лучшими воинами переселенцев. Из-за подлого поступка экономиста и кулаптра караван едва не погиб. Но… все в прошлом. Танрэй старалась не думать об этом.

— Твой отец уже в Модиссе. Скоро достигнет Тизэ, — сказала она, подходя к бьющей копытом гайне и кладя руку на загорелую коленку сына. — Нам пора ехать.

— А я готов! — откликнулся мальчик, но не было в его словах особенной радости, которую должен был бы испытывать сын в связи с приездом родителя.

Ал и Коорэ не виделись уже более восьми циклов Селенио. Правитель уплыл на западный континент, Олумэаро, вместе с Зейтори. Сегодня Ал должен вернуться в Тизэ, в столицу маленького своего государства. Кажется, подданные ждали его больше, чем сын.

Танрэй тайком вздохнула.