Душеполезные поучения

Лукавый же не хочет сего, но ненавидит, ибо он хочет делать зло и больше о тех радуется, имже несть управления

. Почему? — Потому что они падают аки листвие

. Вспомни того брата, которого любил лукавый, и о котором говорил он Авве Макарию: «Имею одного брата, который, когда видит меня, вертится как мотовило». Таких он любит, о таких всегда радуется, которые (живут) без наставления, и не поручают себя (человеку), могущему помогать им и руководить их о Боге. Разве не ко всем братиям приходил тогда демон, которого видел святый носящим различные снеди в тыквах? Разве не всех он посещал? [В греч. книге: искушал] Но каждый из них, понимая его козни, шел (к своему духовному отцу) и открывал ему свои помышления, и находил помощь во время искушения, а потому лукавый и не мог одолеть их. Только одного несчастного нашел он, который следовал самому себе и ни от кого не имел помощи и потому лукавый поступал с ним, как с игралищем, и уходя благодарил его и проклинал других. Когда же (враг) сказал Авве Макарию это (дело), и имя брата, святый пошел к нему и нашел, что причиною его погибели было то, что он не хотел исповедывать (свои помышления); нашел, что он не имел обыкновения открывать их кому-либо. Посему-то враг и вертел им, как хотел. И (брат), вопрошаемый святым старцем: «Как ты пребываешь, брат?» — отвечал: «Молитвами твоими, хорошо». И когда святый опять спросил: «Не борют ли тебя помыслы?», он отвечал: «Пока мне хорошо». И не хотел ничего исповедать, пока святый искусно не заставил его открыть свои помыслы, и, сказав ему слово Божие, утвердил его и возвратился.

По обыкновению своему враг пришел опять, желая низвергнуть сего брата, но посрамился, ибо нашел его утвержденным, нашел его исправленным и не мог уже более над ним издеваться, и потому удалился, не успев ничего сделать; удалился посрамленный и этим (братом). Посему когда святый опять спросил демона: «Как пребывает тот брат, твой друг?» — он уже не назвал его другом, но врагом, и проклинал его, говоря: «И тот развратился, и тот не повинуется мне, но даже стал всех свирепее». Видишь ли, почему ненавидит враг гласа утверждения

? Потому что всегда желает нашей погибели. Видишь ли, почему он любит полагающихся на себя? Потому что они помогают диаволу, и сами себе строят козни. Я не знаю другого падения монаху, кроме того, когда он верит своему сердцу. Некоторые говорят: от того падает человек, или от того; а я, как уже сказал, не знаю другого падения, кроме сего, когда человек последует самому себе. — Видел ли ты падшего, — знай, что он последовал самому себе. Нет ничего опаснее, нет ничего губительнее сего. Бог сохранил меня, и я всегда боялся сего бедствия. Когда я был в общежитии, я открывал все свои помыслы старцу Авве Иоанну, и никогда, как я сказал, не решался сделать что-либо без его совета. И иногда говорил мне помысл: «Не то же ли (самое) скажет тебе старец? Зачем ты хочешь беспокоить его?» А я отвечал помыслу: «Анафема тебе, и рассуждению твоему, и разуму твоему, и мудрованию твоему, и ведению твоему; ибо что ты знаешь, то знаешь от демонов». И так я шел и вопрошал старца. И случалось иногда, что он отвечал мне то самое, что у меня было на уме. Тогда помысл говорил мне: «Ну что же? (Видишь), это то самое, что я говорил тебе: не напрасно ли беспокоил ты старца?» И я отвечал помыслу: «Теперь оно хорошо, теперь оно от Духа Святого; твое же внушение лукаво, от демонов, и было делом страстного устроения (души)». И так никогда не попускал я себе повиноваться своему помыслу, не вопросив (старца). И поверьте мне, братия, что я был в великом покое, в полном беспечалии, так что я даже и скорбел об этом, как я уже и говорил вам о сем; ибо слышал что многими скорбми подобает нам внити во Царствие Божие

(Деян. 14, 21), и, видя, что у меня нет никакой скорби, я боялся и был в великом недоумении, не зная причины такового спокойствия, пока старец не объяснил мне того, сказав: «Не скорби, ибо каждый, предающий себя в послушание отцам, имеет сей покой и беспечалие».

Постарайтесь же и вы, братия, вопрошать и не надеяться на себя. Познайте, какое в сем деле беспечалие, какая радость, какое спокойствие. Но поелику я сказал, что я никогда не скорбел, то послушайте и о том, что со мной случилось тогда.