Душеприказчик

Я тяжело сглотнул и, взявшись двумя пальцами за еще теплое запястье, вытянул правую кисть Класуса наружу. В пальцах ничего не было. Я пробормотал неразборчивое ругательство и уже сам запустил руку под одежду убитого. Вот он – внутренний карман. Я нащупал сквозь тонкую подкладку какой-то предмет. Плавные обводы, чувствующийся даже сквозь ткань колод поверхности. Металл? Конечно, металл ММР. Судя по размеру, это в самом деле мини-модель, ЛВВ-40, так называемая «юбилейка». Вот игра обстоятельств!.. Ведь ЛВВ-40 названа в честь моего отца, ллерда Вейтарволда. Я отвернулся от Класуса, чтобы не видеть его обезображенного лица, и медленно потянул предмет наружу. Я отвернулся, и в глаза словно нарочно – хищным, ярким плавным прыжком – бросился плазменный экран, на котором продолжали демонстрироваться ключевые эпизоды из многолетней истории контакта нашей цивилизации с зиймалльцами. Землянами, соотечественниками моей соседки Ани. Промелькнули стены какого-то огромного сооружения, возник крупный план просторной арки, в проеме которой виднелась фигура человека. Силуэт укрупнился, и весь экран заполнился изображением характерного лица, такого знакомого и все же такого неожиданного. Я стиснул зубы до скрипа. Отец, ллерд Вейтарволд, смотрел на меня с экрана, и хоть и был он там на двадцать лет моложе, чем сейчас, мне показалось, что в данную секунду он наблюдает за преступными деяниями своего непутевого потомка, и уже зреет в ею гениальной голове план противодействия… Противодействия мне. Гигантская акула против лагунной мелочовки, ллерд Вейтарволд против своего сына, Рэмона Ррая. Меня.

– …цатого января тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года по местному летоисчислению Генеральный Эмиссар Зиймалль-ол-Дез ллерд Вейтарволд, – донеслись до меня мерные слова комментария хроники, – посетил пенитенциарный накопитель, открытый на Антарктическом континенте Зиймалль-ол-Дез. Отличительная особенность накопителя – сюда транспортируются персоны, нарушившие Закон о нераспространении технологий. До открытия Антарктического накопителя преступившие этот Пункт ликвидировались на месте задержания…

Я медленно потащил предполагаемый ММР из кармана Рэмона Класуса. Я еще не взглянул на это, но вдруг, облившись холодным потом, как-то сразу понял, что ошибся. Что это вовсе не оружие и что не хотел Класус меня убивать, как я отчего-то решил. Я опустил глаза и увидел, что держу в руке плоскую бутылочку. Она была холодна, потому что это бутылочка-термостат. А в ней… ну конечно, нельзя ошибиться! Я открыл пробку и втянул ноздрями знакомый запах зиймалльского напитка.

И тут за спиной взвыла, отъезжая в сторону, входная панель.

Я даже не стал просчитывать в голове, что для меня лучше: появление Ани или же Эрккина Пса. Какой смысл? Тем более все вопросы были сняты глубоким грубоватым баритоном с хрипотцой, голосом Эрккина:

– Да ты что ж натворил, урод?!

Я развернулся на месте и зашипел:

– Закрой двери, ты! Или, может, пойдем всем расскажем?..

Панель поехала за его широкой спиной, отсекая пространство коридора от каюты. Эрккин бросил цепкий взгляд на лежащего на полу Класуса. Изуродованная кислотой щека Эрккина дернулась, кровь густо прилила к лицу. По его виду я сразу понял, что ему все ясно.

– Так… – выговорил он. – Приехали. То есть еще, конечно, не приехали, но ты, братец, может, уже и дошел до промежуточного финиша, как говорил один мой знакомый надзиратель рудничному, скармливая его псам-тиерпулам живьем.

Если до появления Пса я еще держался, то сейчас ноги мои подогнулись, и я вынужден был ухватиться за край стола, чтобы не упасть. Моментально пересохло во рту, а перед глазами поплыли мерцающие зеленовато-дурнотные круги с радужным ободком. Нет, все-таки не устоял… Оседая, я бухнулся крестцом об пол и по телу брызнула тупая боль. Я выговорил невесть откуда проклюнувшимся визгливым дискантом:

– А что? Что я должен был делать?! Я думал… я думал, он меня «мымрой» шлепнуть хотел, да! Он под одежду полез, я подумал… я… думал…

– Так ты еще думать умеешь, что ли?.. – бесцеремонно прервал меня Эрккин, и голос его стал очень низким, мрачным, загустел почти до хрипа. – Жопой ты думал, что ли, мартышка блевотная, когда этого болтуна завалил? Да брось пойло, говорю, что ты в него вцепился!.. Значит, так… – снизил он обороты, видя, что я совсем потерялся, – ладно… Будем считать, что все это – по причине твоего ДУРНОГО ХАРАКТЕРА, эге? И больше не будем копаться. Покойника уже не воскресишь, хотя ты в этом смысле имеешь редкий опыт…

– А вот не шути так! – задушенно пискнул я.

– Молчи уж, дурень, – отрывисто выговорил гвелль, – не бухти и не шуми попусту, если не хочешь завтра попасть на планету Керр. Лучше бери труп за ноги, ушлепок.

– Что?!

– Бери труп за ноги, щас куда-нибудь его задвинем, а как будет возможность, попробуем от него избавиться. Лучше было бы засунуть его в какую-нибудь трубу двигательной системы «шалаша». Там его мигом бы прям на атомы расщепило – к свиньям монастырским!..