Душераздирающее творение ошеломляющего гения

— Черт возьми, Тоф! Это бред, понимаешь? Другая дверь? Да какая другая дверь? Ты что, издеваешься? Так просто, черт возьми, нельзя. Прости, дружище. Так нельзя. Понимаешь, Тоф, я прошу тебя, пожалуйста! Это все просто смешно [повышая голос, к его и собственному удивлению] это, блин, просто смешно! Понимаешь, так нельзя, мы не можем себе это позволить. [Ударяя по рулю] Черт возьми! Черт возьми! Черт возьми! Я не могу без конца колесить по городу и разыскивать тебя, гадать, не пора ли уже звонить в полицию, гадать, в каком мусорном баке тебя найдут, убитым и разрезанным на кусочки… Черт возьми! Господи, Тоф, проклятье, я тебя уже почти похоронил, я десять раз обежал эту чертову гостиницу, я уже представил себе, как тебя разрезали на миллион кусочков, как этот тип, что убил Полли Клаас, передает мне на суде палец, и так далее. Да иди ты к черту! У нас просто [стуча по рулю] нет права на ошибку, понимаешь, да? Нет у нас права на ошибку! [Сопровождая каждый слог ударом по рулю] Нет! Пра-ва! На! О-шиб-ку! Слушай, ты ведь это понимаешь, мы оба это понимаем, мы всегда это понимали — у нас все получится, только если мы хоть как-то будем стараться. Мы должны думать, должны все время быть начеку! Времена у нас тугие, Тоф, очень тугие! Никаких поблажек! Никаких! Все очень туго, братишка, здесь и сейчас у нас все вот так [сжимая кулак], видишь, да? Очень туго [дергая сжатыми кулаками, словно проверяя узел на веревке]! Все натянулось очень туго!

— Ты только что проехал нашу улицу.

Я высаживаю его у дома Бет, смотрю, как он поднимается в красное фойе, машу рукой Бет, когда она машет мне, смотрю, как закрывается дверь, вижу, как они начинают подниматься по ступенькам и знаю, что он ей все расскажет.

Но сейчас волноваться нельзя.

Потому что есть Сари.

Я не знаю точно, чего хочет Сари. Может, отомстить. Может, хочет расплатиться со мной за то, что я поиздевался над ее книгой: она заставила меня прийти в гостиничный номер, а там пусто. Или, когда я войду, на меня что-нибудь откуда-нибудь выльется. Взбитые сливки. Смола. И вообще все это подстроено. Ловушка. И разумеется, по заслугам. Я заслужил все, все, что угодно — никакое нападение меня не удивит. Но рискнуть стоит. Переспать с сексологом! Она ведь все умеет, знает массу штучек, ухищрений, таких, от которых просто взрываешься, и из меня она сумеет вытащить что-нибудь этакое, о чем я даже и не подозревал…

Я звоню из фойе.

— Я уже собиралась выходить. Через два часа у меня самолет.

— Я уже здесь.

— Сейчас спущусь.

Я жду встречи с сексологом. Сари. Сексолог. Сари. Сексолог. Может, это нехорошо? Близкая подруга в коме, Тоф у Бет — может, он плачет и уж по меньшей мере потрясен, все-таки я в первый раз сорвался — кстати, сорвался ли я?

Конечно, сорвался; я говорил с ним так же, как они…

И я жду, пока придет женщина, которую я видел три часа за всю жизнь… Открываются двери лифта, она выходит с саквояжем в руках и шагает ко мне, а когда подходит близко, оказывается, что она потрясающе пахнет…

Мы решаем, что ужин можно пропустить, и надо ехать прямо ко мне. У нас будет час до ее самолета. Мы садимся ко мне в машину, на улице идет дождь, а Филей словно соткан из светлого газа, и по дороге все светофоры идеально подогнаны, и вот мы уже вдвоем в моей комнате…

Я с сексологом! Жизнь прекрасна! Мы сделали шаг вперед: мы еще одеты, но уже сделали шаг вперед… В кровати с сексологом, в кровати с сексологом, в кровати с сексологом, что же это такое — оказаться в постели с сексологом? Лучше ничего не может быть на свете, правда? Так и должно быть, правда? Я не женат, я скоро умру — года через три, максимум пять, а Шалини хотела бы, чтобы мы все наслаждались жизнью, даже если ты наслажда… — нет-нет, особенно если ты наслаждаешься жизнью с сексологом из Нью-Йорка, это один шанс на миллион, я это прекрасно понимаю, и Шалини тоже понимает — и этим я добавлю миру счастья, а не лишений. В самоограничениях нет ничего хорошего. Я что-то дам миру, я подарю ему этот опыт, более того, мы с Сари глубже вплетем себя в саму ткань жизни, если сделаем… что бы мы ни сделали, в любом случае мы вплетаем себя в саму ткань жизни…