Души

Он был на взводе. Это сразу видно. Все мысли о папиных подозрениях ушли на второй план. Я поставила тарелку на комод, стянула по одной перчатки Эхо и отбросила их на кровать. Усадила его на стул, а сама села ему на колени. Чувственная улыбка изогнула его губы, а руки потянулись гладить мои бёдра. Моя пижама была далеко не самой закрытой.

— Не шали, — предупредила я, разрезая пирог на две части.

— Из-за того, что у тебя эти дни? — спросил он.

Я собиралась накормить его пирогом, но застыла на месте.

— Как ты понял?

Он ухмыльнулся.

— Просто знаю. И, к слову, это не проблема.

— Фу, ты невыносим.

Я положила кусочек пирога ему в рот, не давая сказать ничего больше.

Он ухмыльнулся, жуя десерт, и поиграл бровями.

— Так даже волнительнее.

Вот теперь мне стало любопытно. Он постоянно обещает мне всякие пошлости, подогревая интерес. И всегда выполняет свои обещания. Я запихнула ещё больше пирога в его рот, чтобы не отвлекал меня. Когда Эхо доел, я дала ему в руки расчёску, встала и развернулась.

— Я знаю, чего ты добиваешься, — сказал он.

— Да, мне нравится, когда ты расчёсываешь мои волосы.

Я закрыла глаза, как только он начал водить расчёской.

— Я всё равно уйду, куколка, — прошептал он.

Умеет же он говорить очевидное.

— Знаю. Но задержись ещё немного.

Я забралась под одеяло, точно зная, что он присоединится. Он лёг поверх одеяла, не снимая одежды и обуви, положил руку так, чтобы я могла на неё лечь, и прижал меня к себе. Я переплела наши пальцы и закрыла глаза. Но не могла заснуть.

— Эхо…

— Тсс. Засыпай. Утром поговорим.

Он заснул первым и не проснулся, даже когда я стянула с него ботинки, расстегнула жилетку и рубашку и накрыла одеялом. Во сне он казался таким умиротворённым. Таким уязвимым.

Я уже было повернулась к лампе, чтобы выключить свет, как вдруг почувствовала… присутствие тёмной души, напавшей на меня. Не так близко, чтобы побежали мурашки по коже, но всё же. Моим первым порывом было разбудить Эхо. Вместе мы сможем избавиться от души раз и навсегда. Но как я могу потревожить его сон? Он так измотан…

Я потянулась за кочергой под подушкой. Все души, будь то обычные или тёмные, могут быть развеяны. С кочергой в руке я приподнялась и едва не закричала. С другой стороны кровати стоял Дэв.

— Что ты здесь делаешь? Эхо искал тебя, но не нашёл.

Эхо пошевелился во сне, и я инстинктивно погладила его по щеке, успокаивая.

Дэв поднёс палец к губам, призывая сохранять тишину, а затем указал наружу.

— Я знаю, что душа там. Чувствую. Вселись в мой телефон и поговори с Эхо, — потребовала я сквозь стиснутые зубы. Глубоко внутри меня боролись страх, злость и усталость от всей этой ситуации.

Дэв покачал головой и полетел к окну. Надо приучить себя закрывать его, а то так любая душа может заглянуть на огонёк, когда ей заблагорассудится, несмотря на руны, защищающие дом.

— Чёрт возьми, Дэв, иди сюда.

Он даже не оглянулся. Эхо снова зашевелился. Мне хотелось его разбудить. Он может догнать Дэва, и вопрос решён. Но умом я понимала, что всё не может быть так просто. Нет, когда дело касается сверхъестественного. К тому же Дэв попросил меня не поднимать шум. Он словно не хочет, чтобы Эхо встретился с тёмной душой. А значит, он знает её или его лично.

Я сжала железный прут и молча ждала. Не заметила, как погрузилась в сон, так и не дождавшись возвращения Дэва.

13. РУНЫ МЕДИУМА

Утром, когда я проснулась, Эхо уже не было.

«Спасибо, что дала мне поспать», — написал он. — «За это я тебя и люблю».

Если бы он только знал всю правду. Я отправила ему ответное сообщение и начала собираться в школу.

— Может, тебе ещё денёк отлежаться? — спросила мама, пока я поглощала завтрак, как оголодавший узник.

Я замотала головой.

— После школы поеду к Энжи за платьем на выпускной. — Родители переглянулись. — Я в порядке. Правда. Если в столовой снова подадут то странное мясо…

— Я напишу жалобу в школу.

Мама перешла в режим грозной медведицы, а значит, она не шутила.

Упс.

— А смысл жаловаться, если отравилась только я? Просто больше не буду брать это мясо.

— Правильно, — ответила она. — Я дам тебе обед с собой.

Тут мне возразить было нечего, поэтому я просто сидела и смотрела, как она упаковывает мне с собой жаркое из индейки с молодой картошкой, приготовленное вчера вечером. Я обняла её, поцеловала и от души поблагодарила перед выходом.

На моей машине появились новые руны. Видимо, Эхо добавил их, перед тем как уйти. Я закинула рюкзак на заднее сиденье и села за руль.

Мама вышла из дома и помахала, привлекая внимание. Что ещё?

Я опустила окно, надеясь, что это не связано с Эхо или обедами в столовой.

— Ты сегодня поедешь в дом престарелых? — спросила она.

— Завтра. А что?

— Я приготовлю ещё пирогов, если ты захочешь завезти один своим подопечным и ещё один в дом Рейн.

— Я возьму их завтра. Мне уже пора, мам.

— Люблю тебя, — сказала она и вернулась в дом.