Души

— А. Спасибо, что пришли. Рейн будет рада. — Я повела их двери, неуверенная, что она реально обрадуется гостям. Когда Рейн открыла дверь, выглядела она уже намного лучше, чем вчера. Улыбка была несколько вымученной, когда она поприветствовала всех нас. Наши с ней мамы, Лавания и Феми сидели в кабинете. Судя по тому, что я смогла разглядеть через дверной проём, кровати там уже не было.

Пока Рейн вела остальных в гостиную к Ингрид, Блейну и Торину, смотревшим баскетбол по телику, я пошла к маме и обняла её. Они вчетвером ели пирог, пили вино и хихикали, как на девичнике. Комната вновь стала кабинетом, без каких-либо следов больничной палаты. Большой телик вернули в гостиную.

— Когда собираешься поехать в дом престарелых? Я привезла один пирог для твоих друзей, — сказала мама.

Я бросила взгляд на часы.

— Я побуду здесь ещё минут сорок точно.

— Если что, пирог в автомобильном холодильнике.

— Спасибо, мам.

Я быстро улыбнулась остальным и развернулась к двери.

— Не так быстро, Кора, — окликнула меня Лавания. — Мы тут узнали, что у вас с Эхо всё серьёзно.

Мои щёки загорелись. Убью маму. Вышла, не говоря ни слова, вслед послышался смех.

Торин и Блейн раздавали напитки. Я помогла Ингрид разложить пирог по тарелкам. Что-то мама разошлась после моего ухода. Она даже положила баночку домашних взбитых сливок.

У меня не получилось поговорить с Рейн. Она почти всё время молчала и выглядела так, словно не спала уже несколько дней. Роль радушных хозяев по сути взяли на себя Торин и Ингрид. Впрочем, в этом не было ничего сложного. Большую часть времени все просто смотрели баскетбольный матч.

— Вечером будешь дома? — спросила я Рейн, перед тем как уйти без пятнадцати четыре. Она проводила меня до машины. Остальные всё ещё были в доме.

— Скорее, у ребят. Соседи и папины друзья постоянно звонят. Это невыносимо.

Могу представить. Её отец активно ходил на всякие спортивные мероприятия и состоял в байкерском сообществе. Он был очень спортивным. Он должен был отправиться в Вальхаллу.

— Ты уже… эм, связывалась с Эриком? — спросила я.

Подбородок Рейн задрожал.

— Мы искали его сегодня, но он снова пропал.

— Ой, он без фанфар не появится.

— Только если нужно погеройствовать, а затем снова исчезнуть, — добавила Рейн, закатив глаза.

— Какие же они все королевы драмы.

Мы рассмеялись, как вдруг шторка на окошке дома напротив, где жила миссис Рутледж, дёрнулась. Видимо, она следила за нами и сейчас негодовала от нашего поведения. Неприятная женщина.

— Эта старая ведьма уже заходила к вам? — спросила я, садясь за руль.

— О, да. Принесла лазанью. Мама убирает всё в морозилку. Пригодится после ухода Феми.

Я только сейчас задумалась об уходе Феми. Теперь, когда её помощь семье Рейн не нужна, ей нет смысла оставаться. Возможно, она будет преподавать в школе для магически одарённых подростков. Лавания хочет, чтобы Рейн и Ингрид ходили в эту особенную школу. А значит, Торин и Эндрис тоже покинут город. Я останусь без друзей.

По крайней мере, со мной останется Эхо и эти друиды-гримниры, вновь ставшие частью его жизни. Я вдруг вспомнила, о чём хотела рассказать Рейн, опустила окно и позвала её:

— Рейн!

Она обернулась.

— Не хочешь провести время вместе? После ужина, например?

— Конечно. Можно и поужинать у нас. В холодильнике полно еды.

— Окей. Увидимся. — Я помахала ей и надавила на газ. Выехав на основную дорогу, я положила телефон на переднее сиденье. — Ты там в порядке, Дэв?

— Ммм? — сонно промычал он.

— Ты всё ещё дрыхнешь?

— Ага, — ответил он. — Годами не было такой возможности.

Я нахмурилась.

— Правда?

— Правда. Души, будь то потерянные или тёмные, всегда движении, прячутся то в одном месте, то в другом, всегда оглядываются, нет ли поблизости охотников за головами.

— Что ещё за охотники?

Эхо не захотел их обсуждать.

— Армия специально отобранных жнецов, которые охотятся за конкретными душами для богини. Эхо был одних из них до недавнего времени. Они знают, где мы прячемся, как мы прячемся, и могут почуять нас, как только проходят через портал. А ещё есть ведьмы, которые могут определить наше местоположение. Не говоря уже о подростках, пересмотревших сериалов и решивших, что тыкать в нас железками — это клёво.

Я поморщилась.

— Прости.

— Да ладно. Ты не нападала на меня, только грозилась. А вот благодаря тебе я обрёл покой, пускай и временный.

Надеюсь, что не временный.

— Как ты умудрился выживать столько лет? И почему ты не высасываешь жизнь из живых?

Он хмыкнул.

— Высасывать жизнь… Умеешь ты подбирать слова. Я перестал использовать людей в качестве сосудов. Это стало походить на зависимость; мне не нравилось то, как я чувствовал себя, находясь вне кого-то.

— То есть ты постоянно жил то в одном теле, то в другом?