Душитель из Пентекост-элли

Сын Финли унаследовал от матери не только внешность и изящество манер, но и ее безвольный характер и уступчивость, а также ограниченный ум. Он был довольно приятным человеком, но, пожалуй, слишком занятым самим собой, что было вполне понятно в его молодом возрасте и еще понятнее, если учесть тщеславные надежды, которые возлагались на него семьей.

Инспектор Юарт был уверен в своих утверждениях, что Финли не виновен и что убийство Ады – месть врагов Фитцджеймса-старшего. Питт, ранее не желавший даже слышать этого, теперь стал относиться к такой версии более серьезно.

– Слуга Фитцджеймсов никогда не видел этих запонок, – продолжал высказывать свои аргументы Юарт, когда они встретились в кабинете Томаса на Боу-стрит. – Они, возможно, потерялись много лет назад, как считает Финли.

– Но каким образом одна из них могла попасть в складку кресла в комнате Ады? – парировал суперинтендант, хотя и знал, что ему ответит его коллега.

Юарт поморщился. Он выглядел усталым и изможденным. Сюртук его был измят, а галстук сбился набок. Под глазами инспектора лежали темные тени, словно от постоянного недосыпания.

– Мне известно, что Финли отрицает, что когда-либо бывал в Уайтчепеле, – ответил он, покачав головой. – Учитывая обстоятельства, это вполне понятная ложь. Возможно, он и был там, но очень давно. К тому же он мог тогда быть пьян и совершенно забыть об этом.

Все это казалось вполне правдоподобным, и Питт не пытался спорить. Он понимал, почему Юарт не верит в виновность Финли. Существующие доказательства не являются неоспоримыми, это верно, и если они будут выдвинуты, то на суде предстоит тяжелая борьба, во время которой будет вскрыто много неприглядного. Проиграть такой процесс было бы большой неудачей, которая, возможно, непоправимо сказалась бы на их карьере.

– А как же значок? – спросил суперинтендант, думая вслух и вспоминая слова Шарлотты, сказанные ему накануне вечером.

– Он же объяснил, что потерял его много лет назад, – напомнил ему Юарт. – Я полагаю, он говорил правду. Разумеется, мы не можем доказать, что члены клуба собирались в течение этих пяти… или шести лет. Они утверждают, что встреч не было, и я склонен им верить. Они не поддерживали связь друг с другом. Хеллиуэлл женат и процветает в Сити. Тирлстоун близок к эстетствующим кругам интеллигенции. А Джонс стал священником и поселился в Ист-Энде. Если подозреваемый – не один из врагов Огастеса Фитцджеймса, тогда первым, кого бы я назвал, был бы Джонс. Возможно, между Финли и Джонсом когда-то произошла ссора?

Томас поудобней умостился в огромном кресле. Их с Юартом разделял отлично отполированный письменный стол с крышкой из зеленого сафьяна.

– Значит, по-видимому, Джонс шесть лет ждал возможности убить проститутку и навесить это убийство на Финли? – Он высоко вскинул брови.

– Согласен, это глупо. Потерянная запонка – это случайность. Так что Финли все-таки был там, хотя бы один раз. А вот значок был кем-то туда подброшен. Зачем? Это нам предстоит еще узнать.

Подумав, Питт решил высказать Юарту догадку Шарлотты:

– Если кто-то так ненавидит Огастеса Фитцджеймса, тогда может статься, что эмблема, которую мы нашли, – это подделка, копия, специально изготовленная, чтобы бросить тень на Финли.

Лицо его собеседника просияло, и он стал легонько постукивать кулаком по краю стола.

– Да! – закивал он. – Это наиболее вероятное предположение, которое могло нам прийти в голову. Так, должно быть, и произошло. – Но тут блеск в его глазах погас. – А как мы докажем это? Я направлю своего человека к ювелирам, но тому, кто сделал копию значка, наверняка хорошо заплатили за то, чтобы он молчал.

– Мы начнем с того, что снова произведем обыск в комнате Финли и попробуем найти оригинал значка, – ответил Томас, хотя мало верил в успех этого дела. – Кто знает, так это или не так… И еще неизвестно, как поведет себя опытный адвокат на суде. Он может заявить, что значок легко подделать, чтобы вызвать сомнение у суда присяжных. Это очень важно для нас.

Вместо того чтобы огорчиться, Юарт был на седьмом небе.

– Сомнение здесь вполне оправданно! – горячо заявил он. – Если мы не раздобудем других улик, нам невыгодно брать его под арест, что бы мы ни думали об этом деле.

– Да, это верно, – согласился Питт, уже уступая коллеге.

Он пока еще не разобрался, было ли поведение инспектора продиктовано убежденностью в том, что Финли невиновен, или же простой трусостью, страхом перед необходимостью бороться на суде и перед тем, что эта борьба может помешать его карьере. Суперинтендант понимал, что обвинение Финли Фитцджеймса в убийстве несет за собой множество мелких осложнений и неприятностей. Фитцджеймс-старший будет бороться за свой престиж в светской и политической жизни. И пощады тут не будет, как не будет и правил игры, ибо все будет диктоваться обстоятельствами.

…Питт сам решил провести повторный обыск в доме Фитцджеймсов и взял с собой двух констеблей. Их приход сначала был встречен с недовольством, но после объяснения причины визита – с удивлением и даже пониманием.