Душка

Не задумываясь, Анатолий Иванович ответил: «Нет, не смог бы. Видите ли, дорогой друг, я не Бог. На мой взгляд, хорошие гитары и скрипки могут создать только те мастера, которые достигли уровня Бога. Или которым это дано. Я никогда не стремился к этому уровню, и никогда до него не дойду. Не потому, что не могу или не хочу, или мне жалко денег на покупку соответствующего оборудования и оснастки. А просто потому, что я другой. Я гитарный доктор. А это не одно и то же. Доктор исправляет всё, что не доделал Бог, или что происходит по вине, недосмотру, халатности, безразличию или незнанию людей. И надо отметить, что доктор ещё и получает от этого процесса удовольствие».

Так и закрепилось за Анатолием Ивановичем в музыкальной среде города прозвище «Доктор». Ремонтировать телевизоры и ботинки, наверное, тоже приятно. Если клиент тебя благодарит за труд и мастерство, если сотканная учёбой и сотворённая руками работа кому-то доставляет радость и комфорт, разве это может не нравиться? Но с музыкальными инструментами всё иначе.

В ремонте гитары или скрипки пособляют не только рубанки, ножи, наждачная бумага, струбцины, лаки и клеи. В этом непростом ремесле необходим и тонкий мышиный слух мастера, и шаманский талант заставлять инструменты петь неповторимым надрывистым колдовством, и, конечно же, исполинская душа — без обрывистых скалистых берегов и упирающихся в облака каменных вершин. Без неё — никак. Вкладывая в ремонт энергию своей природы, мастер делится ею с другими, порой несчастными, обделёнными и покинутыми людьми, эхом Большого взрыва пробуждая в них силу божественного сияния

Пришёл как-то к Анатолию Иванович пожилой человек, одет скромно — домашние тапочки, обвисшие мятые шорты огромного размера, белая майка с жирными пятнами. «Я, — говорит, — погорелец, — может, слышали, неделю назад дом сгорел тут недалеко, на улице Аральской? Так вот это мой дом. Всё случилось ночью, все спали. Когда, надышавшись едким парализующим дымом, выбегали с женой во двор, даже документы не сообразили схватить. Всё сгорело. Дотла. Успел только смахнуть с дивана вот эту гитарку, автоматически ухватил, видите, чуток прокоптилась, а так целая, хорошая. Одна беда — не строит и ладит почему-то. Все советские гитары не строят. Может, сделаете что-то? Не могу жить без гитары. Без дома, уже понял, что могу, приютили, обогрели родычи, слава Богу. А без гитары — с ума схожу, только в ней и спасение».

Сидит мужик напротив Анатолия Ивановича, хоть и в годах, а ещё крепкий, кулаки как гири пудовые, и плачет, то ли от потери всего скопленного за жизнь добра, то ли от того, что гитара не строит. Бог ты мой, да сделается твоя гитара! И не такие проблемы — подумаешь, нестрой — решал Анатолий Иванович за годы своей работы.

«Вы, дорогой мой человек, не переживайте, — отвечал мастер, — не такие уж и плохие отечественные гитары, как о них молодые музыканты отзываются. Это от незнания, заразившей всё неизмеримое русское пространство либеральной пропаганды, и, в конце концов, собственной лени. Они ж ведь, наши гитарки, собирались хоть и в фабричных условиях социалистического соревнования, то есть гнался план по производству, а делались- таки из добротных дров. Тут я вам так отвечу, если их разобрать, а потом заново правильно собрать, то из любой советской гитары выходит очень даже приличный инструмент, ничем не уступающий азиатским коробочкам. Вы, должно быть, слышали историю, как советское Министерство иностранных дел подарило музыкантам «Билтз» ленинградские гитары? Ну, не стали бы наши шишки презентовать Леннону и Маккартни что-то совершенно непригодное, так ведь? У меня, например, в доме тоже отечественная гитара, люблю на ней иногда побрынькать, жене Ленке нравится. А мне большего и не надо, на сцену уже не выходить. Девочки нас, стариков, ведь не любят, им молодых, энергичных красавцев подавай. Посему приходите через пару недель, сделаю я вашу гитару, не узнаете её потом».

У Анатолия Ивановича появилась своя собственная теория относительно музыкальных инструментов. Каждый человек хотя бы раз в детстве заглядывал в круглое резонаторное отверстие на верхней деке гитары или в извилистую прорезь скрипки, чтобы подсмотреть, что там такое хитрое внутри прячется, создавая приятное, удивительно громкое гармоничное звучание. Причём каждая гитара, каждая скрипка звучат по-разному. Вроде, и сделаны на одной фабрике из одинаковых пород дерева, клеены и крашены в одном цехе, а отличаются друг от друга. Это потому, что разные люди в них душу вкладывали, или один и тот же мастер работал, да в разном состоянии и настроении. Вот и передались они выпускаемому всей фабрикой инструменту.