Душной ночью в Каролине

— Ну хватит! — Он посмотрел на дежурного. — Веди задержанного в камеру, пусть доктор осмотрит его там.

Затем Гиллеспи занялся вторым:

— Давай, выкладывай насчет письма. Чья это затея? Говори, а то хуже будет.

— Ничего не будет, — огрызнулся тот. — Меня станут судить присяжные, и ты знаешь, чем это закончится.

— Знаю, на что ты намекаешь, — пробурчал Гиллеспи. — Но если ты такой умник, то слушай. Завтра во всех газетах появится новость, как двое белых быков накинулись на цветного, который в два раза слабее каждого из них, и он их разделал под орех. Потом посмотрим, какой вид будет у твоих присяжных.

— А мы заявим, что он и его черный дружок, здоровенный лоб, набросились на нас с палками. Мы спокойно шли по своим делам, никого не трогали, и тут они…

— Ну да, два уважаемых законопослушных гражданина, — усмехнулся Гиллеспи, — спокойно шли по своим делам вечером в негритянском квартале. Шли в негритянский бордель, а эти два бандита взяли и расквасили им рожи. Ты этой историей меня растрогал. Я сейчас заплачу.

— Больше я ничего говорить не буду. — Белый негодяй замолчал, поджав губы.

Гиллеспи обратился к Вирджилу:

— Где ты так научился драться?

— У одного мудрого человека по имени Такахаси. Негром его не назовешь, но и белым тоже. — Тиббз посмотрел на шефа полиции. — Позвольте мне уйти, надо завершать дело.

К удивлению Тиббза, Гиллеспи проводил его в коридор.

— Вирджил, думаю, у тебя достаточно ума, чтобы понять, что больше тебе оставаться в этом городе нельзя. Сегодня повезло, но в следующий раз кто-нибудь из подонков, а их здесь много, вздумает пострелять. Тут уж не увернешься. Послушай мой совет: сваливай отсюда. Мне и одного убийства достаточно. А я позвоню твоим в Пасадену, скажу, что ты тут отлично поработал.

Вирджил кивнул.

— Я свалю отсюда, как вы выразились, шеф Гиллеспи, с большим удовольствием, но не раньше, чем доставлю вам убийцу Мантоли со всеми доказательствами вины. Поймите, я просто не могу этого не сделать.

— Как хочешь, — усмехнулся Гиллеспи. — Только учти, я за тебя не отвечаю.

— Ладно, может, как-нибудь обойдется. — Тиббз улыбнулся и шагнул к двери.

Дуэна Мантоли расположилась в беседке на склоне холма, где несколько дней назад в напряженной позе сидел Сэм Вуд. Глядя на безмолвные горы, она пыталась разобраться в своих чувствах. Ей уже сообщили, что Сэма Вуда также обвиняют и в совращении шестнадцатилетней девочки, дочери простого рабочего.

«Неужели она лучше меня?» Дуэна поежилась. А затем ее лицо начала заливать краска стыда. Она вдруг увидела себя в камере, поднимающейся на цыпочки и целующей человека, в которого поверила так безоговорочно, что не допускала даже тени сомнений. Теперь, как выяснилось, напрасно. Дуэна обхватила руками плечи. «Я дура, наивная дура. Мужчина есть мужчина, каким бы благородным он ни казался. Сэм Вуд здоровый, сильный, к тому же неженатый. Конечно, ему нужна женщина для удовлетворения физических потребностей. Вот он и связался с этой девицей».

Губы Дуэны скривились, на глаза навернулись слезы. Она бы еще долго просидела на скамейке, если бы ее не увел в дом обеспокоенный Джордж Эндикотт.

На следующий день, в субботу, в начале десятого в дом Парди позвонили. Перед тем как открыть дверь, Долорес поправила волосы перед зеркалом, потому что ведь никогда не знаешь, кто там может быть. Увидев Вирджила Тиббза, она помрачнела.

— Для негров вход сзади.

— Только не для меня, — произнес он. — Я хочу поговорить с твоим отцом.

— Пошел отсюда! — прикрикнула девица и захлопнула дверь перед его носом.

Через минуту дверь снова отворилась. На пороге стоял сам Парди с лицом, искаженным злобой.

— Чего явился?

— Сейчас узнаешь, — ответил Тиббз, спокойно проходя в дом. — Я из полиции. Мне надо поговорить с тобой и твоей дочерью.

— Да хоть откуда, — усмехнулся Парди. — Все равно проваливай, пока я из тебя не сделал двух.

— Давай, — предложил Тиббз. — Только после этого тебя ни одна больница не примет. Вчера вечером двое уже попробовали.

— Ага, я слышал про это. Ты и твой черномазый дружок пристали к ним ночью и измолотили кусками арматуры. Одного забрали в больницу.

— Заткнись, если не хочешь лечь рядом с ним. И не думай, что я стану терпеть твою гнусную болтовню. Ты явился вчера с жалобой в полицию. Вот меня и прислали к тебе разбираться.

— А тут нечего разбираться, — огрызнулся Парди. — И я не позволю какому-то ниггеру расхаживать по моему дому.

Тиббз прошел в гостиную и сел.

— Вообще-то я хочу помочь тебе не попасть за решетку.

— Папа, прогони его! — потребовала появившаяся в дверях Долорес.

— Я уйду когда пожелаю! — бросил Тиббз. — Но потом вы сами будете меня благодарить.

— Чего благодарить, — отрезала Долорес, — когда от черных все несчастья.

— Мистер Парди, — произнес Тиббз, переходя на официальный тон, — вчера вы в полиции заявили, что вашу дочь совратил один мужчина. Мы обязаны отреагировать на ваше заявление. Защитить ее честь и наказать виновника.

— Ее совратил Сэм Вуд, — сказал Парди.

Тиббз кивнул, делая вид, будто этому верит.