Два босса для Золушки

Это была последняя мысль Белецкого, прежде чем прекрасная принцесса потянулась и распахнула изумрудные глаза…. У него перехватило дыхание.

— Доброе утро, — и, словно вспомнив о чём-то, девушка закусила губу.

— К сожалению, совсем не доброе…Траурный день. Спасибо пану Войцеху, что взял на себя всю организацию похорон, иначе мы бы ничего не успели и наверняка что-нибудь забыли.

Алина прижалась к нему:

— Пан Войцех очень ответственный… Всё будет хорошо.

Губы Артёма сжались.

— В нашей фирме уже никогда ничего не будет хорошо…

Девушка чуть отстранилась и внимательно посмотрела на него:

— Да, мы сейчас очень уязвимы морально и физически… это нескоро пройдёт. Но я с тобой, Тёма. Держись…

Мужчина не ответил, лишь прижал её к себе, думая о том, какая сильная у него Золушка и какие правильные слова она нашла.

***

Вечер после похорон прошёл как в тумане. Уже были произнесены все траурные речи, выплаканы все слёзы. На душе стало тоскливо и пусто. Артём поднял голову и посмотрел на вышедшую из ванной девушку. Чувствовалось, что Алина держалась из последних сил. Она и так весь день поддерживала его как могла.

— Пойдем, моя хорошая, я уложу тебя спать, — произнёс Белецкий, вставая с кресла, — а сам ещё посижу в тишине, мне нужно побыть одному.

Она слабо улыбнулась.

— Лучше просто прими душ, а я буду ждать тебя в спальне.

Артём кивнул.

***

Утром им позвонили из больницы и разрешили навестить раненого. Двоих охранников с лёгкими ранениями выписали уже на второй день, оставался лишь Морозов, которого перевели из реанимации в палату интенсивной терапии.

Белецкий решил, что не станет сдерживаться в выражениях. Его напарник действовал безалаберно, мог хотя бы намекнуть, что им нужно усилить охрану, закупить бронежилеты. Вряд ли бандиты сунулись бы, выстави фирма целый гарнизон.

Артём уже знал, как Морозов начинет оправдываться… Действовал по приказу начальства полиции, ФСБ и Интерпола, план-перехват не сработал, время было потеряно и никто не ожидал, что отморозки нападут на офис в разгар рабочего дня…

Глядя на шедшую рядом по больничному коридору Алину, мужчина хмурился всё сильнее. На ней было элегантное платье голубого цвета, открывающее колени, с V-образным вырезом, подчёркивавшим красивую грудь. Этот цвет шёл ей невероятно. Девушка, будто собралась на элитную вечеринку, убрала волосы в высокую прическу, полностью открывшую тонкую длинную шею.

— С чего такой откровенный наряд? — бросил мужчина, не глядя на неё. — Для Валерки, что ли, стараешься?

— Конечно, хочется хоть чем-то его порадовать, — прозвучал ровный ответ, — хотя бы цветом платья. Он же не видит, какое сегодня голубое небо.

Артём раздражённо обернулся к ней, но не успел ничего сказать — проходившая мимо медсестра поинтересовалась, какая им нужна палата.

— Десятая на этом этаже? Идёмте, я вас провожу.

Дойдя до середины коридора, женщина открыла одну из дверей. Палата оказалась просторной, светлой, с высокими потолками и широким плазменным экраном, напротив которого стояла ультрасовременная больничная койка. На ней лежал полуобнажённый Морозов, рядом стояла капельница, и работал какой-то хитрый прибор.

— Привет, ребята, — заговорил парень. — Я вас уже заждался.

Белецкий первым подошёл к лежавшему и, подвинув стул, уселся рядом.

— Никак жив курилка?

Голубые глаза смотрели на него с прищуром.

— Да не дождёшься!

Не оборачиваясь, Белецкий почувствовал запах духов Алины. Она стояла за его спиной.

— Валер, ты выглядишь намного лучше, чем тогда в коридоре.

Тот вздохнул и посмотрел поверх плеча Артёма.

— Хороший комплимент. Если серьёзно, всё хреново, ребята… Ног не чувствую. А самое главное, друга не смог вчера проводить в последний путь.

Белецкий помрачнел. Так он и знал, с пулей в позвоночнике Морозов вряд ли быстро оправится.

— Валер, мы сделали всё, что смогли, — сказал, сдвинув брови.

— И отпевание было, и поминки, и народу пришло очень много, — начала перечислять Алина, — друзья, сотрудники с работы, соседи…

Морозов вздохнул ещё тяжелее.

— Да мне девчонки из отдела кадров уже звонили, рассказали, как всё было. Вот только, — он вопросительно взглянул на Артёма, — что же вы сынишку Лёшкиного у себя не оставили?

Пришёл черёд удивляться Белецкому. У себя?

Алина ответила за него дрогнувшим голосом:

— Так уж получилось, в полиции пообещали, что сообщат родственникам.

— Да нет у них никого! — Морозов попытался приподняться и тут же застонал. — Блин, как хреново…

— Мы не знали… — пробормотал Белецкий, потирая лоб. — Так кому отдали мальчишку? Его не было на похоронах.

Поняв свою оплошность, он вытащил телефон и принялся набирать номер Алика. Тот сразу поднял трубку.

— Слушай, что там с сынишкой Егорова? Вчера же вроде были родственники, или это друзья?

— Да не было никаких родственников, Артём Николаевич. Мальчишку забрали органы опеки, — в голосе помощника послышалось удивление. — А что, вы хотите его вернуть?

— Что значит, вернуть? У нас так просто детей не отдают! Если уж попали в органы опеки, то всё. Теперь только через детский дом, раз нет родни.

Он отключился и встретил настороженный взгляд Морозова.