Два геймера ненавидят начинать игру заново

— Ты просто возьмешь и прикажешь нам всем умереть? Неужели все погибнут из-за твоей прихоти?

Азраил не понимала тревоги, которая явственно слышалась в голосе сестры. Как та, будучи крылатой, могла бояться смерти? Им не должно быть ведомо это чувство. Или же Джибрил боялась не за себя саму, а за других?

— Неужели ты ничего не понимаешь, даже видя сейчас лица хозяев и всех остальных? Если ты лишишь их всех потенциала только из-за своей собственной глупости, все эти шесть с лишним тысяч лет и правда окажутся напрасными...

«Пожалуйста, пойми...»

— И напрасными их сделаешь именно ты! — закончила Джибрил. В глазах у нее даже блестели слезы обиды.

Но Азраил не понимала. Не понимала. Ничего не понимала!

А сверху доносилось:

— У-у-у... Так их не догнать!

— Окружаем! Пальнем по ним обездвиживающей магией со всех сторон! Если заставить их потратить символы, то, может, сможем победить!

— Да ну-у-у, они и от этого увернутся, как пить дать!

— Сначала попробуем, а если не выйдет — придумаем другой способ! Давайте!

На лицах всех крылатых, переговаривающихся в воздухе, почему-то играли улыбки.

«Отчего им так весело?»

Сора и Сиро, предугадав атаку сразу со всех сторон, резко нырнули вниз и увернулись.

— Ну вот! Я же говорила!

— Ха-ха, а мы тогда и снизу, и сверху тоже! Рассыпаемся! Атака по моему сигналу!

— Есть!

«Отчего им так весело?!»

Почему они так радостно преследуют противника, которого никак не могут победить?

Азраил почувствовала, как в ней закипает злость из-за того, что она не понимает чего-то важного.

— Старшая, ты помнишь мои боевые трофеи? — тихо спросила ее Джибрил.

— Конечно. Я помню все заслуги своих младших сестер.

Взгляд Азраил затуманился — она вспомнила былые дни.

— Девятнядцать гигантов, уничтоженных в группе, один — в одиночку. Три драконии, уничтоженных в группе, одня — в одиночку...

Драконию, череп которой был установлен под огромным деревом рядом с городом, убила как раз Джибрил. Та была единственной из всех крылатых, кому когда-либо удавалось одолеть драконию одной.

— Три фантазмы, уничтоженных в группе, одня — в одиночку...

Фантазму в одиночку убить удалось тоже только Джибрил.

Азраил рассмеялась, вспоминая прошлое. И в этом смехе не было фальши.

О прошлом, полном приятных воспоминаний, когда казалось, что у крылатых еще есть будущее, Азраил говорила с искренней радостью.

— Последняя, кого создал Артош, с 245 победами, выжившая после всего этого... Я ни за что ня забуду такого.

— Значит, ты помнишь, сколько раз я возвращалась такой израненной, что мне требовалось восстановительное заклинание?

— Сто шестнадцать раз, — последовал незамедлительный ответ. Джибрил не раз и не два заставляла тревожиться о себе, прилетая еле живой. — Почти все — одиночные вылеты...

Азраил имела в виду охоту на гиганта, драконию и фантазму. Каждого из них Джибрил смогла одолеть в одиночку, но получалось у нее не с первого раза — она потерпела 219 поражений.

Джибрил досадливо скрипнула зубами. Почему Азраил не понимает, что это значит?

— Ты разве не видишь, почему я так хотела одолеть их в одиночку? — спросила она, давая последнюю подсказку. В голосе ее слышались надежда и одновременно страх быть окончательно преданной.

Но Азраил и в этот раз отрицательно покачала головой.

— Ты слишком няпредсказуемая, Джибуля. Ведь вообще-то...

— Да. Вообще-то это считалось невозможным.

Так и было. Крылатые не были созданы для того, чтобы побеждать тех, кто выше их по рангу, в одиночку.

— Как раз поэтому я и опровергла это, — продолжала Джибрил.

Это была ее последняя попытка достучаться до сестры. Если Азраил ничего не сообразит даже сейчас...

После паузы Азраил произнесла:

— Нет, не понямаю... Что ты в них няшла, Джибуля?

Джибрил не знала, что на это ответить. Ее покинули остатки надежды. Ушла последняя вера в то, что если уж она смогла понять что-либо, то и ее сестра тоже должна.

И Азраил от этого было невыносимо больно.

— Ты просто особенняя, Джибуля, — словно оправдываясь, сказала Азраил.

Джибрил взглянула на нее вопросительно.

— Ты этого не зняешь, но Артош сделал тебя ня такой, как другие. Поэтому даже если тебе что-нибудь и понятно, ня факт, что это поймут остальные.

Джибрил молчала. Азраил же продолжала:

— Я и сама хочу знять Ответ! Не хочу, чтобы ня этом все кончилось! Ведь какой тогда смысл в этих шести тысячах лет?! Но я не понямаю! И ня могу больше притворяться!

Азраил, Начальная Модель, первая из крылатых, созданная Артошем в его стремлении к совершенству, была сотворена не способной плакать. Но сейчас, когда она осталась наедине с Джибрил, в ее голосе впервые слышались нотки мольбы и отчаяния.

«Пожалуйста, кто-нибудь, объясните!»

«Зачем мы живем?»

«Ради чего нас оставили в живых?»

«Что мы должны найти?»

«Что придаст нашей жизни хоть какой-нибудь смысл?»

Джибрил холодно процедила, подбирая такие слова, которые сказал бы ее хозяин:

— Тем, что я якобы особенная, ты просто оправдываешь собственную слабость.

— !!!

— Ты, я и все, кто выжил, проиграли и жили эти шесть тысяч лет, как проигравшие...