ДВА ГОДА ДВИЖЕНИЯ

Что может сегодня нам дать марксизм? Прежде всего - набор методик и рецептов, направленных на понимание и решение задач общественного благоустройства. Удобство марксизма - в системе социального детерминизма, благодаря которой любой аспект жизни общества может быть описан, исходя не из свойств отдельной личности, но универсальных для всех экономических и социальных закономерностей. Экономика определяет всю человеческую жизнь, от нее зависит не только все строение общества, но и вся идеология, вся духовная культура, религия, философия, мораль, искусство. Экономика есть базис, идеология есть надстройка. Власть экономики в человеческой жизни не Марксом выдумана и не он виновник того, что экономика так влияет на идеологию. Маркс увидел это в окружавшем его капиталистическом обществе Европы. Но он обобщил это и придал этому универсальный характер. Как сказал Бердяев: «экономический детерминизм Маркса есть разоблачение иллюзий сознания… Марксизм не непосредственно выводит всякую идеологию и всякую духовную культуру из экономики, а через посредство классовой психологии, т.е. в социологическом детерминизме марксизма есть психологическое звено». Несомненно, именно это, пока не разработанное теоретиками направление, в условиях информационного общества будет одним из наиважнейших. Сейчас перед нами стоит задача воспользоваться аналитическим аппаратом марксизма-ленинизма для расширения арсенала его рецептов общественного развития. Преступно отказываться от того, что досталось нам после стольких лет усилий целых стран, усилий, за многие из которых пришлось заплатить весьма высокую цену, прежде чем был найден верный ответ. Но еще более преступно обесценить это наследие отсутствием развития, отсутствием адаптации теоретической базы к современным историческим условиям.

Еще в начале 2002 года ситуация на левом фланге выглядела вполне безнадежной. Погрязшие в ряде компромиссов с властью коммунисты постепенно теряли свои позиции. Налицо было полное отсутствие инициативы, пассивное сопротивление правительственной политике, при явном избегании публичных схваток с властью. Процент поддержки президента среди избирателей КПРФ был высок, как никогда, и составлял, по некоторым данным, 40-45%.