Не убивай меня, иначе не найти тебе сыновей.
Василиса.
Говори, где мои мальчики!Баба-яга.
Умру, а не скажу! Я до того упряма, что и себя, бедняжечку, не пожалею.Вот так-то лучше. Когда похвалю, тогда скажу. Сама посуди: можно ли хвалить служанку, которая на хозяйку руку подняла.
Василиса.
Как же ты можешь меня не похвалить, я все, что велено, то и сделала.Баба-яга.
Нет, нет, нет такого закона – дерзких служанок хвалить. Подумаешь, муки намолола. Это любой мельник может. Эй вы, мешки, ступайте в амбар!Подумаешь, клады вырыла. Да с этим делом любой землекоп справится. Эй, золото, иди к себе под землю!
Нет, нет, не заслужила ты похвалы. Я тебе другую работу дам. Сделаешь – похвалю.
Василиса.
Говори, какую!Баба-яга.
Подумать надо. Готовься! Скоро приду, прикажу.Иванушка.
Мамочка!Василиса.
Иванушка!Шарик.
Ну, радуйтесь, радуйтесь, а мы посторожим.Иванушка.
Мама, мамочка, я три года терпел, а потом вдруг затосковал, ну просто – богатырски. И отправился я тебя искать. Ты не сердишься?Василиса.
Котофей Иванович, Шарик, принесите ушат горячей воды и щетку, которая покрепче.Иванушка.
Это я, мама, только сегодня так вымазался, а то я умывался каждый день, надо не надо. И прибирал весь дом. Подметал, как ты приказывала. Не сгребал сор под шкафы и сундуки, а все как полагается. И когда уходил – прибрал и полы вымыл.Василиса.
Скучал, говоришь?Иванушка.
Да, особенно в сумерки. И в день рождения. В день рождения встану, бывало, сам себя поздравлю, но ведь этого человеку мало, правда, мама? Ну, испеку себе пирог с малиной, а все скучно.Василиса.
Не болел?Иванушка.
Один раз болел, уж очень у меня пирог не допекся, а я весь его съел с горя. А больше не болел ни разу.Василиса.
Поставьте здесь за кустом. Идем, сынок, я тебя умою.Иванушка.
Я сам!Василиса.
Нет уж, сынок! Идем.Иванушка
Василиса.
Нет, нет, сынок, это тебе кажется.Иванушка.
Мамочка, шея у меня чистая.Василиса.
Нет, сынок, это тебе кажется.Шарик.
Бедный щеночек.Котофей.
Нет, счастливый. Я до сих пор помню, как меня матушка вылизывала, выкусывала.Василиса.
Ну, вот и все.Вот теперь я вижу, какой ты у меня. Стой ровненько, на плече рубашка разорвалась, я зашью.
Иванушка.
Это Баба-яга.Василиса.
Не вертись, а то уколю.Иванушка.
Это я от радости верчусь, мама. Подумай: три года обо мне никто не заботился, а теперь вдруг ты зашиваешь на мне рубашку. Стежочки такие мелкие.Василиса.
Не коси глазами, а то так и останется.Иванушка.
Я не кошу, мама, я только смотрю. У меня всегда зашитое место выгибается лодочкой, а у тебя как ровненько получается! Мама, ты сердишься на меня?Василиса.
И надо бы, да уж очень я тебе рада.Иванушка.
А почему же ты такая сердитая?Василиса.
Вот всегда вы, дети, так ошибаетесь. Не сердита я. Озабочена. Братья-то твои у Бабы-яги в руках. Думала я, что похвалит она меня, не удержится, а дело-то вон как обернулось.Иванушка.
Мама!Василиса.
Все ты хочешь сам, все хочешь один, а мы победим, если будем дружно со злодеями сражаться, за обиженных заступаться. Ты мальчик храбрый, разумный, держись около, помогай мне. А как вырастешь – я тебя сама отпущу.Медведь
Василиса.
Не горюй, Михайло Потапыч. Никто нас не ограбил. Это Баба-яга вернулась, да и прибрала свое добро.Медведь.
Почему же я ее не видел?Василиса.
Вздремнул часок.Медведь.
Это, значит, мне приснилось, что я не сплю!Котофей.
Тише! Баба-яга сюда бежит.Баба-яга.
Придумала я тебе работу.Василиса.
Говори.