Два мира - две идеологии

Направленность изменений наследственности. Основным вопросом, обсуждавшимся в дискуссиях по биологии 1930-х гг. между мичуринцами и вейсманистами, был следующий: вызывают ли какие-либо определённые изменения условий жизни организма определённые же изменения его наследственности, и, соответственно, возможно ли

направленное изменение наследственных признаков растений или животных путём изменения их условий жизни?

После того, как в конце 1920-х гг. был открыт радиационный мутагенез, вейсманистская доктрина "непрерывной и неизменной зародышевой плазмы" была модифицирована. Её новая форма допускала возможность изменения генов, но утверждала, что такие изменения являются, во-первых, случайными, а во-вторых, очень редкими. "Мутации очень редки и имеют случайную природу" (Мёллер)[1]. Возможность влияния внешней среды на наследственость теперь также допускалась, однако утверждалось, что это влияние не может быть направленным, а лишь увеличивает частоту мутаций, сохраняя их случайный характер. Исследователь радиационного мутагенеза Мёллер на дискуссии 1936 года подчёркивал: "Генетический анализ указывает на полное отсутствие какого-либо влияния внешних условий на характер возникающих генных мутаций, рассматриваемых с точки зрения их фенотипического проявления

… характер возникающих мутаций не обнаруживает видимой связи с характером изменения внешней среды… под влиянием радиации частота мутаций увеличивается… практически невозможно сколь-нибудь точно контролировать направление возникающих мутаций". С ним полностью соглашались другие вейсманисты. Например, Н. Вавилов, на той же дискуссии, говорил: "

возможность адекватных изменений наследственности никем не доказана и противоречит современным представлениям"[2]. Мёллер утверждал, что такого же мнения придерживался и создатель хромосомной теории наследственности: "точка зрения Моргана на данный вопрос, как и на другие важные вопросы, касающиеся гена и его мутаций, находится в полном согласии с тем, что я говорил здесь"[3]

.

Мёллер подчеркивал, что "случайность и нецелесообразность изменений" является мировоззренческой идеей, "центральной для всякого материалистического, лишённого телеологии, толкования эволюции"[4].

Мичуринцы отмечали ключевое значение концепции "случайных и ненаправленных мутаций" в системе взглядов своих оппонентов.