Два мира, Две войны

Мужчина поднял взгляд, на лице читалось презрение.

— Да. Мы знакомы?

— Я не знаю вас, но я знаю вашего сына, Калигулу. «И вашего внука Люциуса, и правнука Драко», — подумал Гарри.

— Понятно. Я Тибериус Малфой, ты наверняка слышал обо мне.

— Нет, не слышал.

— Неужели. Ты использовал довольно могущественную Темную Магию, поздравляю.

Гарри немного забеспокоился. Он только что победил в дуэли Малфоя–старшего, а тот говорит ему комплименты. Что случилось с гордостью Малфоев? Обычно они скупы на лесть, особенно после проигрыша, — подумал Гарри. Вскоре Тибериус продолжил, дав ответы на его вопросы.

— Я полагаю, ты слизеринец? Только студенты моего факультета показывают владение Темными Искусствами, не боясь использовать их.

— Ну, вообще–то я не слизеринец, я с Хаффлпаффа.

Гарри ухмыльнулся, когда мужчина уставился на него совсем не по–малфоевски. Мысль о том, что тихий хаффлпаффец дерется так жестоко, как Гарри, была неслыханной. Пара минут потребовалась Тибериусу, чтобы собраться и пристально посмотреть на победившего его подростка.

— Я никогда раньше не слышал ни о хаффлпаффце, ни о светлом волшебнике с такими навыками в Темной Магии.

— А кто сказал, что я Светлый волшебник?

Малфой просто приподнял бровь перед тем, как добраться до сути своего вопроса.

— Понимаю. Что ж, человек с твоими… талантами… стал бы хорошим Темным магом. Знаешь, ты можешь стать великим. Владеть силами за пределами самых диких фантазий. Если ты пощадишь меня, я могу представить тебя своему Лорду, Гриндевальду, он мог бы сделать из тебя могущественного соратника…

— Я так не думаю, но спасибо за предложение.

*Нира, укуси его*

*Ты уверен, Гарри?*

*Да*

Змея соскользнула на землю, и Малфой с раздражением посмотрел на нее. Подняв руку, он прицелился в Ниру и прошептал заклинание возгорания. Раздражение переросло в гнев, а затем в страх, когда ничего не произошло. Он попытался вновь, безрезультатно. Малфой подался назад, но Нира была уже близко и бросилась на него, впрыскивая в левую ногу яд, разрушающий магию. Мужчина в судорогах опрокинулся на землю — яд начал действовать. Наблюдая за ним, Гарри не смог удержаться от мысли, что все это довольно знакомо.

После Тибериуса Малфоя немного времени ушло на то, чтобы разобраться с остальными нападавшими. Большинство из них было серьезно ранено, и все были укушены Симби или Нирой. Они использовали змей, чтобы заморозить волшебников, поскольку оглушающие заклинания со временем заканчивались, а у ребят не было способа связаться с аврорами, чтобы передать этих людей под их надзор. Никто из них не был готов убивать, это поставило бы друзей в один ряд с нападавшими. У Гарри и так было достаточно чувства вины на всю оставшуюся жизнь, чтобы взять на себя еще и смерти этих людей.

Вниз по улице к дому Логанов они прошли мимо магглов, которых успели спасти. К большому удивлению ребят, они не показывали страха, только почтение и благодарность. Многие начали апплодировать, когда они проходили мимо, и четверо студентов просто не смогли стереть их воспоминания. Очевидно, воспоминаний у них теперь в изобилии, но они реагировали без страха и отвращения.

В дом ребята вошли немного нерешительно. Не успели они пересечь порог, как попали под прицел двух палочек, которые оказались на полу, когда стало понятно, кто вошел. Юстас и Мин вышли из укрытия, чтобы встретить их и спросить, что случилось. Они спрятались в подвале с Логанами и телами Поттеров, ожидая, пока прекратится бой. В это время из подвала поднялись Джон и Амелия, и поспешили в гостиную, чтобы поскорее обнять каждого перед тем, как отправиться в кухню за какао.

После рассказа о произошедшем, изнуренные дети отправились по постелям, приняв порцию зелья сна без сновидений, захваченные из ванной во время бомбардировки Чарльзом Поттером. Несмотря на зелье, сон у всех был беспокойный.

За день до начала семестра ребята обнаружили, что летучий порох загорелся зеленым пламенем. Наконец, на следующий день они смогли воспользоваться камином и вернулись к началу учебы вовремя. Последняя ночь в доме Логанов прошла тихо, взрослые не хотели отпускать детей. В конце концов, Амелия сказала им то, что давно собиралась.

— Гм… Джон и я подумали… мы хотели спросить, приедете ли вы к нам на Пасху? Если вы не хотите, все нормально, просто… мы привязались к вам за последние несколько недель, и всегда рады детям в нашем доме.

Студенты переглянулись и кивнули, Гермиона решила ответить за всех.

— С удовольствием. Нам больше некуда пойти, было бы очень приятно вновь увидеть вас. Если это не доставит проблем…

— Это здорово! Просто отправьте нам письмо, когда вы будете знать, кто сможет прибыть, и когда у вас каникулы.

— Обязательно.