Два Пакистана

Это были здоровые, непоседливые, полные энергии дети. Но меня удивило, что не было большого различия между уровнем знаний первоклассников и старших учеников, которым исполнилось по 15 лет. И лишь когда я глубже познакомился с методами обучения и уровнем знаний преподавателей, то я перестал удивляться. Я понял, что учителя не могут научить своих воспитанников ничему большему, чем читать и писать на урду и бенгальском языке, основам арифметики и знанию, точнее заучиванию, Корана наизусть. Почти каждый раз, когда я шел вокруг школы, из открытых окон ее классов доносилось монотонное хоровое бормотание какой-нибудь суры Корана. Ученики, которые проявляли большие способности и родители которых имели достаточно средств, чтобы послать своих детей в городские школы, должны были вечерами читать книги, занимаясь самообразованием, чтобы не отстать от городских сверстников.

С одним из преподавателей местной школы я разговорился во время вечерней прогулки. К своему удивлению, я обнаружил, что этот человек даже не знает, сколько ему лет: в ответ на мой вопрос он долго вслух размышлял — 28 или 30. Его познания в географии ограничивались границами Индии и Пакистана. Он был убежден, что Чехословакия находится в Америке, то же самое он думал о Германии и Австралии. Он даже не знал как следует истории своей страны. Я с горечью рассказал об этом Джасимуддину, но он попытался найти этому оправдание. Учитель, с которым я разговаривал, был выпускником духовной исламской школы, а для самообразования у него нет ни времени, ни средств. У него многочисленная семья, а заработная плата составляет 42 рупии в месяц. У него нет никакой надежды на продвижение по службе, потому что нет денег ни на приобретение книг, ни на поездку в столицу. Туго и со временем, потому что наряду с преподаванием он, чтобы прокормить семью, должен еще работать в поле.

В таком же положении находятся все исламские учителя, их легко опознать, потому что почти все они носят бородку. Преподаватель без бородки, а этих в деревне намного меньше, это уже, может быть, человек со средним образованием, иногда даже с дипломом колледжа. Между бородатыми и безусыми менторами существует довольно большая разница в политических взглядах и настроении. Шоры правоверного ислама безусловно не способствуют тому, чтобы идти в ногу с прогрессом.

Молодой бородач, который был для меня столь наглядным примером исламской эрудиции, отличался еще одной особенностью, которой он совершенно не стыдился и не скрывал. Он очень боялся привидений. Во время нашей прогулки вдруг начало, как это обычно бывает на юге, быстро смеркаться. Он сразу заторопился домой, беспокоясь, как бы ему не пришлось идти в темноте. Он очень удивился, когда я сказал, что ни привидений, ни злых духов не боюсь, потому что их не существует.

В своих суевериях он был далеко не одинок. Почти все пожилые рикши в Дакке подбадривают себя громким пением, если им приходится проезжать в темноте вблизи полуразрушенного индусского храма. Однажды ночью мы выехали на рикше из Кишорганджа в деревню, расположенную примерно в пяти километрах от города, где должно было состояться представление традиционного народного театра. В один из моментов, когда рикша разговаривал, повернувшись к нам, я увидел, как что-то перебежало через дорогу у самого колеса. Я хотел спросить Джасимуддина, что это было, но он стиснул руку, чтобы я замолчал, и лишь потом сказал, что это был шакал. Он промолчал, потому что если шакал перебегает дорогу, то это считается очень плохой приметой, и рикша наверняка отказался бы везти нас дальше.

Таких эпизодов можно было бы привести очень много. Но они все похожи друг на друга, как две капли воды.

Все это время я не только гулял по деревням и разговаривал с крестьянами. Моей главной целью было собрать народные песни и баллады, познакомиться с танцами и зрелищами, которыми так знаменит Маймансингх.

В ПОИСКАХ ПЕСЕН

Около десяти лет назад в руки мне попала бенгальская книга, которая называлась «Баллады Маймансинг-ха». Это был сборник, состоящий из десяти эпических песен любовного содержания и одной сказки. Как я узнал из предисловия, эти баллады в начале нашего века записал некий Чандракумар Де, простой сборщик налогов, и рассказал о них в нескольких статьях, опубликованных в ежемесячнике «Саураб». Эти статьи заинтересовали профессора бенгальской литературы Калькуттского университета Динешчандра Сена. Он пригласил Чандракумара Де в Калькутту и предложил заняться сбором народных баллад по всей провинции. Сборщик налогов действительно немало потрудился, и в течение последующих 15 лет Динешчандра Сен издал четыре больших сборника баллад и сказок — всего свыше 50 произведений. В эти же сборники он включил и несколько похожих по содержанию песен, записанных в других областях Восточной Бенгалии.