Два пера горной индейки

Крыся вывалила очистки в специальный бак для пищевых отбросов, поправила свой накрахмаленный передник, еще раз улыбнулась и ушла, играя бедрами. Я решил, что вернусь сюда рано утром, когда все еще спят, и отправился вслед за ней. Конечно, можно было попытаться объяснить Крысе, что мне нужно, но она ни за что бы не поняла меня, и моментально весь наш маленький отель знал бы, что бородатый русский мастерит себе рогатку, чтобы стрелять птичек. А мне этого не хотелось. Не только из-за того, что я боялся улыбок и смешков у себя за спиной, но и из чисто дипломатических соображений: я все-таки как-никак представляю в своем лице великую страну. А что бы сказали мне мои товарищи? Или руководитель нашей делегации? Нет, тут надо держать ухо востро!

Ночь я проворочался, боясь проспать, и, только забрезжил рассвет, быстро оделся и прокрался к помойке. Заранее приготовленным проволочным крючком, судорожно разбрасывая мусор, минут пять я копался в помойной яме, пока (о радость!) не нашел старую женскую туфлю. Воровато оглядываясь по сторонам, отрезал я кусок кожи, сунул его в карман и со вздохом облегчения выпрямился. Не успел я сделать несколько шагов, как навстречу мне из дверей отеля вышла Крыся.

— О пан! День добрый, почему пан не спит?

Я покраснел и, сделав неопределенный жест рукой, сказал:

— Люблю утро. Понимаете, когда начинает светать...

Ничего умнее я не придумал. Крыся лукаво погрозила мне пальчиком:

— Ой, пан Борода, смотрите не попадитесь...

Мысли у Крыси работали только в одном направлении. Я подмигнул ей многозначительно и пошел досыпать.

Во время утренней тренировки в лесу была изготовлена отличная рогатка. И опять я видел красноголовых корольков. Но стрелять их было нечем — лес был завален таким глубоким снегом, что до земли не доберешься.

Прекрасные маленькие камешки я обнаружил совсем неожиданно на улицах Закопане. Тротуары города посыпались речным песком, в котором попадались крупные зерна кварца. Это было как раз то, что нужно. Горсткой этих зерен можно с успехом стрелять по мелким птицам.

Мы возвращались домой с тренировки и шли по улице с лыжами на плечах. Я был впереди. Случайно посмотрев под ноги и увидев эти камешки, я внезапно остановился и наклонился над тротуаром. Мои товарищи, не ожидая этого, налетели на меня сзади. Раздался перестук дорогих лыж, который отдавался в наших сердцах нестерпимой болью: лыжи были хорошие. Пара новеньких красных «кнеслей» с грохотом упала на землю, стукнув меня по голове. И конечно, веселые голоса:

— Саня, на двоих!

— Что, злотый нашел?

— Одень пенсню, интеллигент!

— Что это с ним?

Я только глупо улыбался.

Следующим утром, проползав по тротуару с полчаса на четвереньках, я набрал килограмма два камней. Никто этого не видел. Только один гуцул-извозчик, в ярко расшитом национальном костюме из светлого войлока, остановил около меня лошадь и минут пять с интересом наблюдал за мной.

«Заряды» оттягивали карманы узких слаломных брюк, болтались при ходьбе, а при резких движениях тихонько гремели. Я боялся, что это заметят мои товарищи, и старался с полными карманами держаться в стороне. Очевидно, мое поведение все-таки было странным, потому что ребята стали посматривать на меня как-то подозрительно. Но никто ничего не знал, я был в этом уверен, а охота моя шла успешно. За оставшиеся до отъезда восемь дней мне удалось добыть трех корольков, и я был очень доволен.

На прощальный вечер к нам пришли все наши друзья, альпинисты нескольких стран, с которыми мы были знакомы по совместным восхождениям на Кавказе и в Альпах. Вечер не был официальным приемом, спортсмены пришли в свитерах и куртках, вели оживленные беседы на нескольких языках, показывали друг другу фотографии, обменивались сувенирами, строили совместные планы на будущее. Столы были сдвинуты в один общий, все без церемоний уселись за него, появилось несколько бутылок «Столичной», которые мы приберегли специально для этого случая. Были произнесены приятные тосты, сказаны теплые слова. Наши хозяева — польские альпинисты — приготовили нам подарки. Все мы получили книги с дарственной надписью и значки действительных членов польского высокогорного клуба. После этого каждому стали дарить какой-нибудь предмет из спортивного снаряжения — кому лыжные палки, кому веревку, кому ледоруб или кошки. Когда очередь дошла до меня, воцарилась подозрительная тишина. За столом начали переглядываться и хихикать. Вручавшая подарки Данка Залевская появилась в дверях с большим пакетом. С низким поклоном под восторженные и неистовые крики присутствующих она вручила мне завернутую в целлофан и перевязанную красной лентой гигантскую... рогатку.

Анатори